Евреи диаспоры и Иерусалим в эпоху II Храма

Как мы знаем, после разрушения Храма иудаизм смог приспособиться к изменившимся историческим обстоятельствам; место жертвоприношений заняли изучение Торы и молитвы. Однако, как мы могли убедиться, уже в эпоху II Храма некоторые общины начали искать альтернативные варианты, существенно ослаблявшие связь со святой землей и Иерусалимом

Млахим I, Глава XIX. Комментарий

И рассказал Ахав Изевель обо всем, что сделал Элийау, и о том, что он зарубил всех пророков, и далее – угрозы Изевель и бегство Элийау выглядят довольно странно, учитывая, какую убедительную победу он одержал над пророками Бааля. Возможно, рассказ, приводимый ниже, изначально предшествовал сцене на Кармеле. Во всяком случае, культ Бааля не был окончательно искоренен вплоть до конца династии Омри.

Состязание на горе Кармель: является ли чудо доказательством?

Пройдет лишь немного времени после кармельского триумфа, и Элиягу, которому пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь, станет горько жаловаться Богу: «Оставили завет Твой сыны Израиля, жертвенники Твои разрушили и пророков Твоих убили мечом; и остался я один; но и моей души искали они, чтобы отнять ее» (Млахим I, 19:14). Великое чудо, совершенно на глазах у всех, ничего не дало: все вернулось на круги своя.

Иерусалим в XIX веке: болезни, эпидемии, медицина

Ужасное санитарное состояние, перенаселенные дома и плохое питание  - все это приводило к тому, что болезни и эпидемии были частыми гостьями в Иерусалиме XIX века. Люди постоянно болели различными видами малярии и дизентерии, а кроме того, каждые несколько лет случались эпидемии холеры, чумы и других болезней.

Иерусалим грузинский

Иерусалим нужен всем. И хозяевам, и гостям, и тем, кто задержался в нем на несколько веков. Такая уж география: между великими державами древности. Да и современности, в общем, тоже. Ну и религии монотеистические такие: всем подавай Иерусалим, и первым, и вторым, и третьим. Грузины — одни из многих, кто в Иерусалиме задержался на много веков. Да так, что правду от вымысла уже трудно отделить.

Магия против болезней: из истории средневековой еврейской медицины

В Средние века вера в то, что, изменив имя больного, можно спасти ему жизнь и вылечить, обманув ангела, который должен привести приговор в исполнение, стала гораздо более распространенной и общепринятой, чем в античности. Судя по всему, в случае продолжительной и/или серьезной болезни так поступали практически все немецкие евреи.  Забавно, что аналогичным образом в то же время поступали на противоположной стороне глобуса, на Борнео и островах Гилберта. В наши дни, когда еврей меняет имя, он выбирает одно из тех, что предполагает долголетие, чтобы ангел смерти наверняка оставил больного в покое: Хаим («Жизнь»), Альтер («Старик»), Зейде («Дед») и т.д. В Средние века было принято выбирать новое имя жребием: открывать Библию на произвольной странице, и смотреть, какое имя окажется первым.

Кто сильнее, холера или цадик?

Наступила очередь второго опыта. Но для опыта этого требовался мертвец, из касты когонов. В целой касте когонов города X ни одного римскаго Курция не оказалось; никто не хотел нарочно умирать для блага общества. Наконец, сама холера, как бы в насмешку над самообольщением цадика, задушила одного старика когона, горьчайшаго пьяницу города Л. Цадик занялся сам его погребением. Он возложил на мертвеца почетное поручение земнаго посланника. Долго шептал он мертвецу на ухо свои изустныя наставления, как должен он себя вести, явившись пред верховным судом, и в каких выражениях обязан предстательствовать за еврейское общество. Процесс шептания продолжался довольно долго. Мертвец внимательно, молча его слушал. Еврейское общество, обрамливавшее эту оригинальную сцену, с выпученными глазами смотрело на живаго человека, серьёзно беседовавшаго с мертвецом. Цадик, окончив переговоры с своим посланником, вручил мертвецу письменное прошение к верховному суду.

Элиягу в еврейских преданиях. Часть II. После вознесения

Вознесение Элиягу не только не прервало его контактов с людьми, но, напротив, положило начало его карьеры помощника в час нужды, учителя и наставника. Первое время он вмешивался в земные дела достаточно редко. Через семь лет после вознесения пророк написал письмо нечестивому царю Иудеи Йегораму. Следующий раз он вмешался в земные дела при царе Ахашвероше.  Тогда он оказал евреям услугу, приняв облик придворного Харбоны, и, в нужный момент, настроил царя против Амана.

Млахим I, Глава XVIII. Комментарий

И послал Ахав ко всем израильтянам, и далее – сцена конфронтации Элийау с пророками Бааля откликается в романе Марка Твена «Янки при дворе короля Артура», где главный герой одерживает верх над волшебником Мерлином, «расколдовав» пересохший источник.  

Нечестивец или раскаявшийся грешник: царь Ахав в Талмуде и мидрашах

Трудно сказать, зачем мудрецам потребовалось «реабилитировать» одного из самых вечных библейских царей, которого они сами же осудили на самое страшное наказание, лишение «удела в Мире Грядущем». Возможно, в данном случае они руководствовались педагогическими соображениями. Духовные лидеры народа хотели донести до своих учеников и последователей,  что даже у самого плохого человека есть не только недостатки, но и достоинства, а самое главное – что «врата раскаяния» раскрыты даже перед самым закоренелым грешником, как бы низко он ни пал.

Молитвы и амулеты. Как евреи пытались защититься от эпидемий

Один из таких амулетов был найден в Национальной библиотеке Израиля, в книге Шааг га-Йехудим («Врата единений»), написанной прославленным цфатским каббалистом рабби Хаимом Виталем.  Титул гласил: «Амулет от мора от святого Ари». (Ари – учитель р. Хаима Виталя, рабби Ицхак Лурия). Камея состоит из двух амулетов, соединенных вместе: один сверху, другой снизу

«Суламифь» Михоэлса

«Михоэлс обладает высоким даром поэтического мышления. Печать этого дара лежит на всех его работах и с большой силой сказалась в „Суламифи“. Легенду о пастушке Суламифи и ее возлюбленном — предводителе пастухов Авессаломе — ГОСЕТ сумел рассказать по-своему. „Суламифь“ — спектакль об огромной всепоглощающей любви, о людях, которые были одинаково мужественны и в любви, и в борьбе с врагами родной земли. Э