- археология
- история
- еврейские праздники
- иерусалим
- животные танаха
- книга Бытия
- иудаизм и христианство
- трудности перевода
- мидраш
- исследования Библии
- еврейские писатели
- II книга Царей
- I Книга Царей
- наследие
- музыка
- поэзия
- иудаизм и искусство
- легенды евреев
- танах в искусстве
- Тора и наука
- холокост
- апокрифы
- еврейская философия
- исход
- книга Исхода
- пророки
- галаха
- еврейская мистика
- недельная глава
- иерусалимский цикл
- «смысл еврейских обычаев»
- второзаконие
- Земля Израиля
- пурим
- I книга Шемуэля
- люди танаха
- искусство
- песах
- книга Судей
- антисемитизм
- книги Царей (Мелахим)
- книга Чисел
- Иосиф Флавий
- дарование Торы
- Книга
- II книга Шемуэля
- греко-римские тексты
- этика
- Самсон
- Еврейские книги
- Семья и школа
- книга эстер
- книга Левит
- рукописи
- средние века
- библейские мотивы
- Эли Визель
- перевод
- Книга Иисуса Навина
- воздаяние
«Неортодоксальный» Талмуд Деборы Фельдман
Марк Зайцев
Учитывая колоссальную популярность сериала «Неортодоксальная», можно не сомневаться, что у русского перевода книги Деборы Фельдман, по которой он был снят, будет много читателей. Причем для многих из них книга станет источником сведений не только о сатмарских хасидах, но и об иудаизме в целом. Между тем нельзя не отметить, что далеко не все, о чем пишет Фельдман, соответствует истине.
Город заката
Александр Иличевский
Первое упоминание Иерусалима отыскивается на клинописных египетских табличках четырехтысячелетней давности — в заклятиях против городов, враждебных XII династии фараонов. Три тысячелетия назад название города предположительно звучало как Ирушалем, и есть гипотеза, что это — от «иарах» — «основывать» и «Шалим» или «Шулману» — от имени западносемитского божества заката, бывшего покровителем города. Таким образом, Ирушалем — «основание Шалима», «основание заката». В Мидрашах же название города обычно связывается со словом «шалом» («мир» — иврит). А позднее греческое название города связывает его с оплотом святости — вот почему «иерос» по-гречески означает «святой».
Поэт Авром Суцкевер – в тридцать и в девяносто
Борис Фрезинский
Из страны, победившей Гитлера, Суцкеверу удалось уехать в 1946-м: сначала в Польшу, а затем в Палестину, как называли Израиль до его провозглашения. Для него это была вторая большая удача — не трудно представить, что его ожидало бы в СССР в 1949-м. Свои 90 лет он встретил на «исторической родине» с ясным умом и хорошей памятью.
Маленький чёрный ход через Голгофу
Дина Рубина
Девять веков ключи от главных дверей главной христианской святыни находятся в руках арабской семьи Джудех. Вы думаете, они могут открыть ту самую дверь? Фигушки! Право открывать дверь принадлежит другой арабской семье – Нусейбе. И это право им пожаловал сам Саладдин девять веков назад. И потому каждое утро происходит неизменный ритуал: один приносит двадцатисантиметровый ключ, другой отворяет им древнюю скрипучую дверь.
Ариэль и Тамара
Владимир Жаботинский
За столицей мудрого царя Соломона шелестел по склонам холмов густой лес. С его опушки запутанные тропинки вели на поляну, где происходили свидания Ариэля и Тамары. Ему было около четырнадцати лет, и ей тоже. Но Ариэль был сыном знатного иерусалимца, одного из любимейших советников премудрого царя, и его волосы были черны, как ночь, а глаза — как уголь. А Тамара жила за городом, потому что ее отцу, иноплеменнику, не дозволялось обитать среди иудеев, и ее мягкие, длинные локоны были нежного темно-каштанового цвета, а синие глаза глубоко поразили Ариэля, когда он в первый раз встретил ее, бродя по лесу.
Евреи в Белоруссии
Змитрок Бядуля
Здесь, в Беларуси, в границах еврейского гетто, на протяжении многих лет складывался их экономический и культурно-национальный быт. Понятно, что это творчество не могло не оказывать влияние на характер края, как и само творчество должно было перенять некоторые его особенности, способствуя естественному обмену культурными ценностями между евреями и белорусами. За все время совместной жизни белорусов и евреев на белорусской земле эти две нации психологически много переняли друг у друга. В языках, обычаях, легендах, строительстве, в обыденной жизни – их формы так перемещались, что (больше всего у евреев) приняли новую самобытную окраску.
На Днепре
Давид Бергельсон
«…Вот родословный список Адама… …И родил он сына и нарек ему имя Сиф… …И жил Сиф сто пять лет и родил Еноса…». Именно такой хотелось бы кое-кому из них видеть летопись своего прошлого — величавым библейским сказанием, легендой о патриархах. Однако краткости ради приходится пожертвовать патриархами и начать так: То было поколение, жившее лет за тридцать до революции. То были города на правом берегу Днепра, вдали и от Иордана и от патриархов, вдали даже от Днепра — города, расположенные в глубине черноземной, зеленокудрой Украины…
Белый передел
Владимир Жаботинский
Принято думать, будто корни социализма — в Ветхом Завете; но это не совсем так. Ветхий Завет полон, конечно, социального протеста ненависти к общественному порядку, при котором богатому живется широко за счет страданий бедняка. Но социализм — не только протест: социализм есть конкретный план законодательного разрешения социальной проблемы, и именно такой план, какого в Ветхом Завете нет. Напротив: конкретный план социальной революции (вернее, набросок такого плана) имеется в Ветхом Завете, но тот план не только не есть социализм, а есть, по основному своему замыслу, нечто резко противоположное социализму, Библейское средство против социального непорядка называется «юбилейный год» и изложено в главе 25-ой книги Левита. Коренное различие между ним и социализмом есть различие между двумя понятиями: пресечение зла и предупреждение зла.
Франц Кафка и традиционная еврейская герменевтика
Альберто Мангель
Спустя столетия после Раши в месте слияния немецкой, чешской и иудейской культур, где некогда процветал хасидизм, незадолго до холокоста — попытки навсегда стереть мудрость иудеев с лица земли, — Кафка разработал способ чтения, который позволял ему расшифровывать слова, в то же время подвергая сомнению собственную способность делать это, настойчиво пытаться понять книгу, в то же время не смешивая обстоятельства книги с собственными обстоятельствами — как бы отвечая одновременно своему учителю, сетовавшему на отсутствие опыта, которое мешало ученикам понимать классические тексты, и своим предкам-раввинам, для которых текст всегда должен был быть откровением для читателя.
Сны об отце
Давид Самойлов
У нас в доме справлялись праздники – и Пасха, и Судный день. Сперва это была дань традиции. Но чем скромней и приблизительней становился с годами обряд празднования, тем торжественней было самоощущение отца. Ибо в празднестве видел он не праздник еды и обряда, а некий символ, для которого достаточно и намека, и приблизительного исполнения. Он чем дальше, тем больше укреплялся в боге. Вместе с тем, может быть, и сужая сферу божественного от пределов всеобщего до пределов собственной души. От пределов церкви до пределов веры. От пределов вероисповедания до пределов домашнего духа.
Подпольная иешива
Зиновий Коган
Хумаш и трапеза сблизили учеников. Стол был накрыт белой скатертью. Бутерброды с треской, яйца, брынза, отварной картофель в мундирах. – Пока накрывается стол, – говорил Илья, – я покажу, как надевать талит. Во время чтения Торы наматываются вот так цицит на указательный палец, целуется свиток Торы. Илья первым надел талит, за ним остальные. Все смотрели на свечу, голубая капля выросла в светлый лепесток. Тишину нарушил Розенштейн. Маленький Гриша в зеленом берете.
На горе Нево
Эфраим Баух
Здесь, на горе, еще пепельно-отрешенный свет закатившегося солнца. Время, когда для людей — поздно, а для Него — рано. В этом как бы ничейном времени Моисей оставался с самим собой, и в нем начинало пробуждаться чувство раскаяния, но являлся Он — внезапно, как перебой сердца, и прерывал это чувство. Теперь Он уже не явится — пришло время идти до конца, предъявлять окончательный счет своей душе. Оставленный людьми и Им, Моисей в безжалостном свете, впервые, видел жесткость своих поучений, от которых сам страдал. В эти мгновения он не способен был понять, где брал силы — за пределом возможного — решать судьбы целого народа. За этим мог стоять только Он.
ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ