Раввин и его ученик, выручивший своего наставника
О многолетнем конфликте между Йонатаном Эйбешютцем и Яаковом Эмденом, величайшими раввинами XVIII столетия, написано несколько диссертаций, а так же множество книг и статей. Поэтому в этой небольшой заметке мы остановимся лишь на одном эпизоде этого противостояния, расколовшего европейское еврейства – эпизоде, лишний раз свидетельствующем, что реальная еврейская жизнь всегда была гораздо сложнее и многообразней общепринятых представлений и клише.
Выдающегося талмудиста рабби Йонатана Эйбешютца (1690-1754) впервые заподозрили в ереси уже в молодости, когда он жил в Праге. В 1725 году по Европе гастролировал проповедник Моше-Меир из Жолкева, чье поведение вызвало подозрение, что он является тайным последователем Шабтая Цви – знаменитого лжемессии, обратившегося в ислам. Когда Моше-Меир оказался во Франкфурте, его вещи в отсутствие хозяина обыскали, и нашли среди его бумаг трактат «И пришел я ныне к источнику», содержащий детальнейшее – и совершенно еретическое! – каббалистическое описание Бога, фактически отрицающее Его единство.
Моше-Меира немедленно схватили и доставили к городским раввинам для допроса. Напуганный проповедник признался, что получил крамольную рукопись от рабби Эйбешютца, который и является ее автором! Казалось, пражскому раввину не избежать обвинения в ереси, со всеми вытекающими последствиями. Однако еврейские лидеры отказались поверить, что столь блестящий талмудист может оказаться еретиком. К тому же в том же году, когда пражские раввины подвергли саббатианцев очередному отлучению (херем), рабби Йонатан подписал его одним из первых. После этого дело о еретической рукописи было предано забвению, и Эйбешютц начал делать раввинскую карьеру: в 1736 году стал религиозным судьей (даян) Праги, в 1741 – раввином французского Меца, а в 1750 году получил предложение возглавить т.н. Тройную общину Гамбурга, Альтоны и Вандсбека – один из самых престижных постов тогдашней Европы.
На новом месте рабби Йонатан удостоился восторженного приема. При въезде в Гамбург нового раввина приветствовала огромная толпа. После первой проповеди евреи, с песнями и плясками, проводила раввина от синагоги до дома. Войдя в свое жилище, рабби Эйбишутц поцеловал мезузу и громко произнес: «Это покой мой на веки: здесь вселюсь, ибо я возжелал его» (Тегилим, 132:14). Однако вскоре выяснилось, что покой раввину только снился.
По дороге из Меца в Гамбург рабби Йонатан ненадолго остановился во Франкфурте, где незадолго до этого несколько евреек умерли родами и/или родили мертвых детей. Поскольку раввин славился не только блестящими познаниями в Торе, но и умением писать амулеты, одна из женщин обратилась к нему с соответствующей просьбой. Рабби Эйбешютц не отказал.
Однако, как выяснилось, во Франкфурте не забыли о подозрениях, связанных с рукописью, найденной у Моше-Меира из Жолкиева. Амулет был вскрыт, исследован – и вызвал подозрение, что он содержит еретические саббатианские ассоциации.
В качестве эксперта был привлечен рабби Яаков Эмден – так же выдающийся знаток Торы, живший в то время в Альтоне, т.е. в «епархии» рабби Эйбешютца. Осмотрев амулет, рабби Эмден заявил, что он содержит зашифрованную аббревиатуру, означающую «Шабтай Цви, царь-мессия»!
Насколько верным было это заключение, породившее, в итоге, многолетнюю «иудейскую войну» с взаимными обвинениями, анафемами и судебными разбирательствами? Однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор. Обвинение рабби Эмдена в свое время поддержали многие ведущие раввины, в том числе рабби Йегошуа Фальк (Пней Йегошуа) и рабби Иехезкель Ландау (Нода бе-Йегуда), крупнейшие еврейские религиозные авторитеты тогдашней Европы. Гершом Шолем, крупнейший исследователь еврейской мистики, так же не сомневался, что рабби Эйбешютц был тайным последователем Шабтая Цви:
Я не могу скрыть своей убежденности в том, что р. Йонатан действительно был саббатианцем. К этому выводу меня привело внимательное изучение всех полемических сочинений, опубликованных по ходу связанного с ним конфликта, и еще более – изучение собственных каббалистических трудов р. Йонатана. Таким образом, р. Яаков Эмден и историк Г. Грец не ошибались на его счет.
С другой стороны, рабби Йонатану удалось заручиться экспертным заключением нескольких знатоков Торы, что речь идет о недоразумении или поклепе, и что пресловутый амулет не содержит решительно ничего саббатианского.
Помимо раввинов, в конфликте, с обеих сторон, деятельно участвовали миряне, многие из которых предпочитали убеждению и доказательствам более весомые аргументы. Одно из первых столкновений произошло 7 мая 1751 года в Большой синагоге Гамбурга, когда сторонники р. Йонатана не позволили кантору Моше Касевичу, приверженцу р. Эмдена, вести общественную молитву. При этом один из них ударил кантора по лицу, разбив его в кровь. Сторонники р. Яакова, естественно, этого не стерпели: один из них, схватив обидчика за горло, выволок его из синагоги, награждая пощечинами и зуботычинами. Началась массовая драка, которую смогла остановить только полиция. Городские власти объявили, что закрывают синагогу, пока руководство общины не гарантирует, что в дальнейшем богослужение будет проходить мирно. Однако таких гарантий никто дать не смог. Более того, стычки и драки между сторонниками двух раввинов происходили снова и снова, в том числе на гамбургской бирже.
Поскольку руководство Тройственной общины поддержало своего раввина, против его противников нередко использовались административные меры. Самого р. Эмдена подвергли отлучению, и ему пришлось уехать в Амстердам. Не поздоровилось и его противникам: одного из них, Шмуэля Гекшера, не только с позором исключили из правления общины, но и изгнали из Альтоны.
Тут, впрочем, коса нашла на камень. Поскольку Альтона в те годы принадлежала Дании, Гекшер обратился к датскому королю Фредерику V с жалобой на своих обидчиков. В результате решение о его изгнании было отменено. Более того, рабби Эмдену разрешено было вернуться в Альтону, а рабби Эйбешютцу, напротив, предписано предстать перед королевским судом (во главе с самим монархом) и дать объяснение по поводу обвинений в ереси.
И вот тут и произошел эпизод, ради которого мы взялись за перо.
Понимая, что в датском суде ему потребуется хороший защитник, рабби Йонатан обратился к некому Рудольфу фом Нюэндалю, адвокату с хорошими связями в датском юридическом мире. Однако то, по неизвестной причине, отклонил это предложение. И тогда рабби Эйбешютц выбрал своим защитником Карла Антона, профессора древнееврейского языка в Гельмштадтском университете в Вюрцберге.
Учитывая, что адвокату предстояло рассуждать о тонкостях еврейской религии, выбор р. Йонатана был вполне логичным и даже очевидным – если бы ни один нюанс. Предоставим слово Лиону Фейхтвангеру:
Ионатан Эйбешютц засмеялся коротким, располагающим смешком из недр своей благостной бороды.
– Брось, Габриель, – сказал он, – за два года ты не стал мягче, а я не стал суровее. Я мог бы возразить тебе: «Не все ли равно, кто он будет, еврей ли, или гой, или мусульманин, если ему открыт вышний мир?» Я мог бы возразить тебе: «Хорошо, Карл Антон, мой ученик, крестился; но разве не больше общности и близости у меня с ним, чем с реб Якобом Гершелем Эмденом, хоть он и правоверный еврей и хитроумная ученая голова, но при этом, к сожалению, ограниченный скучный человек, слепой к видению вышнего мира и глухой к голосам его?».
«Еврей Зюсс» – произведение художественное. Однако в данном случае Фейхтвангер ни на йоту не погрешил против исторической истины. Ибо будущий германский профессор Карл Антон, уроженец Митавы, в детстве звался Моше-Гершоном Когеном. Впоследствии же, перед тем, как креститься, он учился в Праге в йешиве рабби Эйбешютца – где, видимо, и приобрел знания, позволившие ему получить место в университете.
Согласно традиционным представлениям, с евреем, решившим креститься, бывшие единоверцы прерывали всякие отношения, и даже справляли по нему траур, как по покойнику. Многие, действительно, так и поступали. Однако, как свидетельствует наша история, возможны были варианты: рабби Йонатан, судя по всему, сохранил с бывшим учеником достаточно близкие отношения, чтобы доверить ему защищать себя перед королевским судом.
И Карл Антон блестяще справился с порученным ему делом. После его выступления суд, под председательством самого Фредерика V, полностью оправдал рабби Эйбешютца, а его оппонентам было запрещено поднимать вопрос о его якобы еретических воззрениях или амулетах.
Рабби Эмдена и его сторонников это, впрочем, не остановило. Конфликт продолжался еще много лет, в том числе и после смерти рабби Йонатана. Но это уже другая история.