Менора в еврейском декоративно-прикладном искусстве. Часть I
“ И сделай светильник из чистого золота – изготовь его из цельного слитка: стебель, ветви, чашечки, яблоки и цветы. 32 По бокам его должны выходить шесть ветвей – три ветви с одной стороны и три с другой. На одной ветви (должно быть) три чашечки в форме цветка миндаля с основанием и лепестками, и на другой ветви (должно быть) три чашечки в форме цветка миндаля с основанием и лепестками – и так для всех шести ветвей, выходящих из светильника. А на (самом) светильнике четыре чашечки в форме цветка миндаля с основанием и лепестками. И основание (цветка) под (одной) парой ветвей, одно целое с ними, и основание (цветка) под другой парой ветвей, одно целое с ними, и основание (цветка) под (другой) парой ветвей, одно целое с ними, и основание (цветка) под (третьей) парой ветвей, одно целое с ними – (так) для для всех шести ветвей, выходящих из светильника. Основания (цветков) и ветви должны быть из одного слитка – все из одного куска чистого золота. И сделай к (светильнику) семь ламп, и установи их так, чтобы они освещали переднюю сторону (светильника). И щипцы, и лотки к нему из чистого золота. 39 Светильник вместе со всеми его принадлежностями сделай из одного киккара чистого золота. Смотри, сделай (все) по образцу, который был показан тебе на горе” (Шмот /Исх. 25:31-40).
“ И сделал (Бецалель) светильник из чистого золота – изготовил его из цельного слитка: стебель, ветви, чашечки, яблоки и цветы. 18 По бокам его выходили шесть ветвей – три ветви с одной стороны и три с другой. 19 На одной ветви было три чашечки в форме цветка миндаля … И сделал к (светильнику) семь ламп, и щипцы, и лотки к нему из чистого золота. 24 (Сам же) светильник вместе со всеми его принадлежностями сделал из одного киккара чистого золота” (Шмот 37: 17-24).
1.
ХРАМОВАЯ МЕНОРА В ЭПОХУ ПЕРВОГО И ВТОРОГО ХРАМА
Илл.1: Реконструкция Храмовой меноры
Семиствольный светильник, изготовленный Бецалелем для Скинии Завета, пожалуй, древнейший исключительно еврейский символ. Подробное описание меноры повторяется дважды в Книге Исхода (Шмот): вначале это детальная рабочая инструкция Господа, переданная Моисею, а затем – нечто вроде отчета об изготовлении меноры искусным мастером Бецалелем. Начиная с античности, менора просто не могла не возбуждать самые различные символические интерпретации: с одной стороны, крепкая, цельная и симметричная конструкция этого самого сложного в техническом отношении предмета храмовой утвари; с другой стороны – растительные, гибкие, живые элементы в ее описании, все эти стебли, чашечки, ветви, миндалевидные цветки, лепестки, не говоря уж об ее главном предназначении – служить источником света, освещать сакральное пространство, сначала в Скинии, а потом и в Храме. Тут и мировая ось, и космическое древо, и божественный свет, который есть Истина и Мудрость, т. е. Тора, – одним словом, основа мироздания и в материальном, и в духовном смыслах. Как мы увидим в дальнейшем, по своей многомерности менора занимает едва ли не первое место в ряду еврейских символов.
О меноре, стоящей в Скинии завета и Первом храме, Храме Соломона, не сохранилось никаких археологических свидетельств. Но о о меноре, пребывающей во Втором храме, таковые имеются. Найдены монеты с изображением храмовой меноры, отчеканенные последним царем хасмонейской династии Маттатией Антигоном II (40–37 гг. до н. э.). Монеты свидетельствует, что в ту эпоху, когда еще стоял Второй Храм, храмовая менора безусловно выполняла роль национального и религиозного символа еврейского народа.
Илл.2: Монеты царя Маттатии Антигоноса.
Бронза. 37-40 до н.э. Музей Израиля, Иерусалим
Изображение меноры обнаружено археологами также на стене дома, раскопанного в еврейском квартале Старого город в Иерусалиме. Человек, процарапавший изображения храмовой утвари на стене собственного жилища, скорее всего, воочию видел их оригиналы в Храме Ирода 1 века н.э., и это «граффити» безусловное подтверждение популярности изображения меноры в народной среде, а не только в официальной государственной идеологии.
Илл.3: Менора, алтарь воскурений, стол для хлебов предложения.
Процарапанный рисунок на штукатурке стены жилого дома в Иерусалиме.
1 в. н.э. Департамент древностей Израиля
2.
НАДЕЖДА НА ИЗБАВЛЕНИЕ. МЕНОРА В ЕВРЕЙСКИХ КАТАКОМБАХ РИМА
В этом месте в большинстве статей, посвященных истории меноры, как правило появляется изображение рельефа арки Тита со знаменитой процессией несущих храмовую менору. Я сознательно не обращаюсь к этому объекту, поскольку он не является предметом еврейского искусства, не создан евреями и не для них предназначен.
После разрушения Второго Храма менора как символ на какое-то время утрачивает свою ведущую роль. В период с 70 г. н.э. и до восстания Бар Кохбы (132 -135гг. н.э.), изображения меноры в произведениях еврейского декоративно-прикладного искусства чрезвычайно редки. Возможно, это связано с жесточайшей трамвой национальной катастрофы, потерей государственности и утратой Храма, чье великолепие символизировала менора.
В период с конца II в.н.э. по начало III в.н.э. менора становится центральным мотивом в еврейском искусстве как в Земле Израиля, так и в диаспоре: изображение меноры часто сопровождается изображениями лулава, этрога, шофара и появляется на дверях и порталах синагог, в композициях мозаичных полов, на глиняных светильниках, стеклянных сосудах и браслетах.
В диаспоре, особенно в римской еврейской общине первых веков н.э., менора становится своеобразной меткой, маркером, идентифицирующий объект как безусловно еврейский. Постепенно она начинает символизировать разрушенный Храм, утраченный Иерусалим и надежду на Избавление с грядущим приходом Машиаха (избавление как колективное, так и индивидуальное, т. е. воскрешение из мертвых). Символ, таким образом, приобретает эсхатологический аспект. В еврейских катакомбах Рима мы находим изображения меноры на камнях, запечатывающих погребальные ниши, на саркофагах и в настенных росписях. Интересно отметить, что их художественный язык совершенно неотличим от общего стиля эпохи, то есть от стиля позднеэллинистического и римского искусства, и только изображение меноры недвусмысленно указывает на принадлежность данных объектов к еврейскому миру.
Илл.4: Менора и дельфины. Роспись потолка погребальной камеры.
Катакомбы Торлония. 2-4 в. н.э. Рим, Италия
В центре сводчатого потолка погребальных камер в катакомбах обычно изображался круг, внутри которого язычники помещали крылатую богиню победы, а христиане – образ «доброго пастыря». Владельцы захоронений в катакомбах Торлония предпочли поместить в центре «небесного свода» семиствольную менору. Центральный круг с менорой окружен с 4-х сторон полукружиями с вписанными в них дельфинами, несущими трезубцы. Мотив дельфина однозначно языческий – дельфин приводит душу умершего в подземное царство мрачного Аида-Гадеса. Здесь дельфины играют исключительно декоративную роль, без символической нагрузки язычества. Язычество в первые века н.э. уже теряло жизненную силу, изживало себя, поэтому евреи могли свободно пользоваться изобразительным языком языческой культуры, не являющейся к тому времени соперницей иудаизма. Знакомые мотивы – птицы, дельфины, гранаты, лоза, петухи, павлины – копировались лишь как декоративные элементы.
Илл.5: Менора. Барельеф еврейского саркофага. Катакомбы Ранданини. 2-4 в. н.э.
Департамент древностей Рима, Национальный музей, Рим, Италия
На иллюстрации выше (илл.5) на фасаде саркофага перед нами сцена с персонажами, типичными для римского искусства той эпохи: крылатые богини, поддерживающие щит или медальон, крылатые гении, младенцы, силены… В языческих саркофагах внутри щита или медальона помещали портрет умершего и надгробную надпись. На еврейском же саркофаге главное место внутри медальона занимает семиствольная менора. Таким образом, хотя здесь формально и используется изобразительный язык языческого искусства, однако умерший или его родственники ясно заявляют о своей национальной принадлежности. Интересно, что ветви меноры разноуровневые, в отличие от Храмовой меноры, в которой светильники располагаются на одном уровне. Думается, это продиктовано желанием мастера барельефа вписать менору в круг, а не какими-либо запретами на создание подобия Храмовой меноры.
Илл.6: Менора. Барельеф еврейского саркофага. Катакомбы Торлония. 2-4 в. н.э.
Департамент древностей Рима, Национальный музей, Рим, Италия
А вот (илл.6) пример совершенно противоположенного использования символов на барельефе саркофага. В крайне скупой композиции представлены только лишь менора, лулав и этрог. Ничего лишнего, никаких мифологических персонажей и языческой символики. Мы уже никогда не узнаем, была ли заказанная композиция результатом осознанного желания использовать только еврейские символы, или же у семьи не было финансовых возможностей заказать саркофаг со сложной, многофигурной композицией у более дорогого мастера.
Илл.7: Меноры и Ковчег со свитками Торы. Запечатывающая плита захоронения мальчика Шмуэля.
Катакомбы Монтаверде. 2-4 в. н.э. Рим, Италия
В римских катакомбах Монтеверде были найдены более 200 запечатывающих плит, на 47 из них представлена менора, иногда как единичный символ, а иногда две меноры фланкируют Ковчег со свитками Торы. Такова, например, плита с лапидарной композицией (илл.7): Ковчег в центре, меноры по его сторонам и поминальная надпись на греческом языке, текст которой и через 2 тысячи лет заставляет сжиматься сердце: «Здесь лежит мальчик Шмуэль, 1 года и пяти месяцев. Да почиет он в мире. Будь стойким, Шмуэль, нет человека бессмертного». Перед нами культурно-историческая ситуация, определяющая дуализм существования евреев в диаспоре – язык местный, но имя и символика еврейские, сохраненные.
Итак, менора становится символом многоплановым, приобретает мессианский аспект, и всякое обобщенное или схематичное ее отображение вызывает символические ассоциации.
Илл.8: Менора, Ковчег со свитками Торы, птицы, львы, этрог, лулав.
Римское двухслойное стекло, золотая фольга, гравировка.
Римские катакомбы. 4 в. н.э. Музей Израиля, Иерусалим
Менора появляется и в предметах сувенирной продукции того времени. Примером могут служить изображения на донышках стеклянных сосудов, также найденные в катакомбах. Изготовление подобных сосудов в Риме было практически массовым, естественно, в понятиях тогдашней технологии производства. Такого рода изделия были весьма популярными и изготавливались как для покупателей-язычников, так и для христианских и еврейских потребителей. Похожая картина наблюдается и в наше время, когда в сувенирных лавках в Старом городе в Иерусалиме продаются и кресты, и магендавиды, и четки. Подобные сосуды, по мнению специалистов по культуре позднего Рима, служили относительно недорогими и приличными подарками на все случаи жизни: всегда можно подарить родственникам или начальнику, если ничего другого придумать не можешь.
Илл.9: Меноры, Ковчег со свитками Торы, львы, этрог, лулав.
Римское двухслойное стекло, золотая фольга, гравировка.
Римские катакомбы. 4 в. н.э. Музей Израиля, Иерусалим
В катакомбах найдены не сами сосуды, а их круглые стеклянные донышки с рисунками, вдавленные в штукатурку запечатывающей плиты погребальной ниши и обозначающие захоронения именно как еврейские. Самая распространенная композиция на кругляшке-донце членилась на 2 регистра: в верхнем регистре изображался Арон а-Кодеш, фланкируемый львами, в нижнем – две меноры, лулав, этрог, шофар и кувшин или ваза – довольно стандартный набор культовых объектов.
Илл.10: Меноры, Ковчег со свитками Торы, львы, этрог, лулав.
Римское двухслойное стекло, золотая фольга, гравировка.
Римские катакомбы. 4 в. н.э. Музей Израиля, Иерусалим
Подобного рода «медальоны» рассматриваются специалистами как самые визуально привлекательные еврейские артефакты, дошедшие до нас со времен античности.
3.
ИЗОБРАЖЕНИЯ МЕНОРЫ В ДРЕВНИХ СИНАГОГАХ
Чтобы не было соблазна воспроизводить трехмерные подобия храмовой меноры и чтобы исключить даже намек на поклонение самому предмету, еврейские мудрецы постановили, что менора в синагогах может изображаться на плоскости, двухмерно, или же в технике невысокого рельефа на камне или в глине. Если же, в исключительно редких случаях, менора трехмерна, то она не должна использоваться как действующий светильник, не должна имееть основания, и налагается строжайший запрет на изготовление ее из золота.
Самое раннее дошедшее до нас изображение меноры в синагоге происходит из Дура-Европос, деревушки на границе Сирии и Ирака. В 30-е гг. XX века там была обнаружена древняя синагога, построенная в III в. н.э., с совершенно изумительными настенными росписями. Эта находка совершила переворот во взглядах на историю мирового искусства в целом и еврейского в частности. Росписи открыли новый, неизвестный ранее пласт еврейского искусства и материальной культуры, и даже, пожалуй, изменили прежние концепции истории еврейской мысли.
Илл.11: Менора, Храм, Жертвоприношение Авраама.
Фрагмент росписи над нишей со свитками Торы.
Синагога Дура Европос. 3 в.н.э. Национальный музей, Дамаск, Сирия
(слева- графическая прорисовка меноры)
Конструкция этой меноры в росписях синагоги Дура-Европос отличается от изображений, найденных в катакомбах. Здесь светильники расположены на разных уровнях, но стебли прямые, выходят из ствола под острым углом и украшены непрерывным, без промежутков, декором из условных чашечек и яблок. Менора в синагоге изображена на стене, обращенной к Иерусалиму (западной, в данном случае), то есть занимает центральное место, символизируя Храм.
Илл.12: Менора. Вверху: Капитель колонны из синагоги в Кейсарии. Византийский период, 5 в.н.э.
Внизу: Цоколь колонны из синагоги в Ашкелоне, Византийский период, 4 в.н.э.
Собрание Департамента древностей Израиля
Многочисленные изображения меноры найдены в синагогах этого периода и в Эрец Исраэль, и в общинах диаспоры. Менора часто появляется в качестве архитектурного декора на пьедесталах и капителях колонн, на перемычках дверей, на перегородках, фризах, архитравах, фронтонах и плитах в зданиях синагог от Дура Европос на востоке и до Италии и Северной Африки на западе.
Илл.13: Менора. Барельеф (реконструкция). Мраморная плита, найденная близ Кирьят Тивона.
Византийский период, 6-8 вв.н.э. Собрание Департамента древностей Израиля
Несмотря на стилевые различия, основная форма меноры практически остается неизименной: стебли дугообразные, по 3 с каждой стороны центрального ствола, на них часто отсутствует традиционный декор. Как правило, Менора опирается на три тонкие опоры в виде изогнутых ножек, а не на массивное наклонное или ступенчатое основание. Таким образом продолжается древняя традиция изображения меноры, именно так, как она представлена на монетах Маттатии Антигона II и на стене иерусалимского дома незадолго до разрушения Храма. Исключение составляет лишь менора с прямыми стеблями на росписях в синагоге Дура Европос.
Илл.14 Менора.Фрагмент мозаичного пола синагоги. Ципори. Византийский период, 5 в.н.э.
Факультет археологии, Еврейский университет, Иерусалим
Особенно распространенным мотив меноры был в композициях мозаичных полов в древних синагогах Израиля и Диаспоры. Мозаики, исполненные с большей или меньшей степенью мастерства, в стилистическом и техническом отношенииях представляют собой местный, провинциальный, более жесткий и графичный вариант стиля византийских мозаик соответствующего периода.
Илл.15: Объемная менора. Мрамор (реконструкция). Синагога в Маоне,
юг Хевронской возвышенности. Византийский период, 6-7вв.н.э.
Собрание Департамента археологии при гражданской администрации Иудеи и Самарии
Особый интерес представляют трехмерные меноры этого периода, найденные в синагогах Израиля и диаспоры и восстановленные из обломков современными специалистами. Часть исследователей склоняется к мнению, что подобные скульптурные меноры являлись всего лишь частью декора, т.е. не служили в качестве светильника. Другая часть утверждает, что все же в некоторых случаях меноры были функциональными и освещали синагогу. В доказательство приводится пример меноры из синагоги в Маоне, на окончаниях стеблей которой в ходе реконструкции были обнаружены остатки масляных светильников со следами выгоревшего масла. Это находка вступает в противоречие с позицией мудрецов Талмуда и Мишны, запрещающей изготовление обхемной семиствольной меноры, похожей на Храмовую. Скорее всего, в некоторых общинах этот запрет нарушался. Обращает внимание, что между стеблями меноры из Маона появляется декор в виде 6 парных фигурок львов, охраняющих с обеих сторон центральный ствол. Ни о чем подобном в источниках, как нам хорошо известно, не упоминается. Возможно, это свидетельство об изменениях в восприятии символа и обогащении его новыми оттенками.
Илл.16: Бутылочка с изображениями меноры, портала, финиковой пальмы и ее развертка.
Стекло. 6-7вв.н.э. Музей Израиля, Иерусалим
Менора появляется не только в убранстве синагог и в захоронениях, но и на мелких бытовых предметах, например, в декоре этого очаровательного стеклянного сосуда (илл.16) – из ряда вещиц, специально производившихся для еврейских паломников в Иерусалим. Еще одно свидетельство того, что менора уже тогда была любимым народным символом.
Основываясь на свидетельствах из римских катакомб и находках в древних синагогах, исследователи пришли к выводу, что в период от первых веков н.э. и, примерно, до VI-VII вв. н.э. менора превратилась из простого изображения храмовой утвари и символа, указывающего на национальную и религиозную принадлежность в символ надежды на Избавление с приходом Машиаха и воздвижение нового Храма. Процесс трансформации символа начинается приблизительно с конца II в.э. по середину III в. н.э., что связано, очевидно, с окончательным пониманием необратимости национальной катастрофы и осознанием того, что продолжание существования народа будет происходить в Диаспоре.
С невероятной быстротой менора, как центральный и наиболее укорененный в коллективном народном сознании символ, распространилась во все пределы еврейского мира и стала символом, близким каждому еврею во всех общинах.