Иосиф Флавий: основные труды и религиозные взгляды
В отличие от многих других народов древнего Средиземноморья, о древней истории евреев известно очень много. О ранней еврейской истории повествует Еврейская Библия – и хотя она, прежде всего, является теологическим, а не историческим документом, из нее мы в состоянии почерпнуть огромное количество сведений исторического характера. Эти сведения, разумеется, не всегда достоверны с точки зрения современной исторической науки, но они, по меньшей мере, свидетельствуют о том, как древние евреи сами представляли себе свою раннюю историю, и какие уроки извлекали из нее. Кроме Библии, есть, разумеется, археологические и эпиграфические источники – и еврейские, и нееврейские. Что же касается еврейской истории в послебиблейский период, то и здесь мы располагаем весьма широким диапазоном источников. Описать все из них в короткой статье не представляется возможным, а посему на этот раз мы сосредоточим наше внимание на самом важном из них – трудах еврейского историка I в. н. э. (Тита) Флавия Иосифа. Мы расскажем о том, что нам известно об этом авторе, а также вкратце опишем основные тенденции его главных трудов – Иудейской войны и Иудейских древностей.
Итак, будущий историк Йосеф бен-Матитьягу родился в Иерусалиме в 37 г. н. э. в семье благородных иудейских жрецов. Впоследствии он заявлял, что по матери он также принадлежал к роду Хасмонеев. Он рассказывает, что, будучи подростком, совершил духовно-интеллектуальный «квест», пройдя через три основные иудейские секты современного ему иудаизма – фарисеев, саддукеев и ессеев – а также провел три года в пустыне с неким аскетом-отшельником. В возрасте 26 лет он отправился в Рим в составе делегации, целью которой было освобождение иудейских жрецов, по какому-то обвинению отосланных к императору. Успешно завершив свою миссию, Йосеф вернулся в Эрец-Исраэль, но обнаружил, что страна неумолимо скатывается к вооруженной конфронтации с Римом.
Вскоре после начала Иудейского восстания в 66 г. н. э., Йосеф был назначен командиром Галилеи, и, как и предполагалось, на его долю выпало стать одним из первых повстанцев, лицом к лицу столкнувшихся с римской военной мощью. Вскоре Йосеф и его повстанческая «армия» были осаждены Веспасианом в укрепленном городе Йодфат, который пал после 47-дневной осады 20 июля 67 г. н. э. Йосеф сдался в плен, при этом напророчив Веспасиану, что тот станет императором. Позднее Флавий рассказывал, что его решение сдаться было принято после того, как он получил откровение свыше. Веспасиан поначалу намеревался отправить пленника к Нерону, но затем решил подождать и посмотреть, как будут развиваться события. Когда в 69 г. римский полководец действительно был провозглашен императором, он приказал церемониально разрубить цепи Йосефа, как будто тот никогда и не был пленным рабом. Веспасиан отплыл в Рим, а Йосеф остался с его сыном Титом, которому было поручено дальнейшее подавление Иудейского восстания. Таким образом, Йосеф стал очевидцем драматической осады Иерусалима и последующего взятия и полного разрушения города.
На аверсе монеты (71 год н.э.) изображение императора Веспасиана и надпись «Веспасианус Август».
На реверсе – связанный иудей, сидящий под пальмой и надпись Iudea capta («Иудея захвачена»).
После подавления восстания, в 71 г., Йосеф отплыл в Рим вместе с Титом, где получил римское гражданство, стал протеже новой императорской династии Флавиев, и принял их родовое имя. Он поселился в бывшей резиденции Веспасиана и получил от Флавиев пожизненную пенсию, которая позволила ему всецело предаться литературному труду. Он никогда не вернулся в Иудею, несмотря на то, что Веспасиан даровал ему новые земли в Иудее взамен принадлежавших ему прежде и опустошенных в ходе войны. Что касается личной жизни Флавия, то нам известно, что он был женат, по меньшей мере, четыре раза, у него было пятеро детей, двое из которых умерли в детстве. Нам ничего не известно о его взаимоотношениях с еврейскими общинами Рима. Точная дата его смерти нам неизвестна, но полагают, что он умер около 100 г. н. э.
Бюст, предположительно изображающий Иосифа Флавия
В Риме Флавий написал на греческом языке четыре произведения, которые до сих пор являются основными материалами по изучению еврейской истории, культуры и религии в период между завершением написания Еврейской Библии и началом периода Мишны и Талмуда. Это: Иудейская война, законченная в основном ранее 79 г.; Иудейские древности, завершенные в 93/4 гг.; его своеобразная автобиография– Жизнеописание Иосифа (которая, по сути, является продолжением Древностей), и апологетический трактат Против Апиона, также известный под названием О древности Еврейского народа. Последние два произведения были написаны после Древностей, но точная дата их создания неизвестна.
Кроме Иудейской войны, которая выражала официальную римскую точку зрения на конфликт в Иудее, все произведения Флавия были написаны по заказу и при поддержке некого богатого римского интеллектуала – Епафродита – о точной идентификации которого ученые споры все еще продолжаются. Цели этих книг отличаются от целей Иудейской войны, и в двух словах можно назвать их апологетическими и миссионерскими.
Сочинения Флавия сохранились исключительно благодаря интересу, который они вызывали у христиан, в то время как евреи оставались к ним равнодушны вплоть до Средних веков. Христиане интересовались писаниями Флавия по нескольким причинам, главной из которых было то, что автор был первым нехристианином (к тому же – знатным иудеем), упоминавшим Христа. Разумеется, существуют и другие причины, почему христиане были заинтересованы в сохранении трудов Флавия. Его сочинения обеспечивали ценнейший исторический контекст для интерпретации Нового Завета – ведь в них подробно описывались многие из событий и исторических личностей, также зачастую вскользь упомянутых в христианских текстах. Труды Флавия – в особенности Война, обеспечивали христианам мощную «амуницию» в их спорах с евреями, и в особенности – с язычниками: красочные и многословные описания страданий евреев во время восстания использовались ими в качестве сильнейшего аргумента в пользу того, что евреи пострадали из за того, что отвергли Христа, и при этом всего лишь несколько десятилетий после совершенного ими вероломства. Опустошение Иудеи, разрушение Храма и сопутствующие страдания евреев и их рассеяние являлись красноречивым свидетельством того, что Бог покинул их, и избрал себе новый народ – христиан.
Однако перейдем к непосредственному анализу главных произведений историка. Иудейская война состоит из семи книг, и охватывает период еврейской истории с конца первой трети II в. до н. э. и до падения крепости Масада в 74 г. н. э. Большая часть произведения посвящена описанию событий Великого восстания (66-74 гг. н. э.) Что касается характера этого историографического труда, то он в немалой мере является проримской пропагандистской версией событий Иудейской войны против Рима. Вину за все ужасы восстания Флавий взваливает на плечи двух групп людей – иудейских фанатиков-революционеров-тиранов, чья идеология и все поведение шли вразрез с традиционным иудаизмом, и римских некомпетентных, алчных и беспринципных правителей Иудеи. Что же касается высших сил, то Флавий объясняет, что иудейский Бог был отвращен преступлениями повстанцев против своих же собратьев, и, гнушаясь братоубийством и насилием, покинул свой храм, некогда святой град, и свой некогда избранный народ, и перешел на сторону римлян.
Однако это далеко не все, ибо у Флавия были и другие цели. Возлагая вину на прокураторов (где они теперь?) и на еврейских фанатиков (которые поголовно сгинули в ходе войны), он снимает вину за это со всех остальных римлян и евреев. Ведь на самом деле, не будь негодных правителей и еврейских революционеров, все могло бы быть по-иному: значит, нет никакой причины заострять чрезмерное внимание на этом кратком эпизоде конфронтации. Дескать, никакого конфликта цивилизаций нет – и не было. Были лишь трагические недоразумения, обусловленные обстоятельствами. А теперь мы можем извлечь уроки из происшедшего, и восстановить наши добрососедские и конструктивные взаимоотношения.
Что мы узнаем из Иудейской войны касательно самого автора как иудея? Во-первых, понятно, что трагедия его народа является и его собственной трагедией, и его амбивалентная роль в ходе восстания оставляет отпечаток на его произведении. На самом деле, он мог бы получить пенсию от Флавиев, и заняться чем-то другим – зачем писать книгу, в которой собственная роль поднимает массу вопросов морального плана? Однако Флавий не испугался, и, как сказано выше, постарался послужить своему народу, защищая его от нападок врагов и пытаясь доказать, что большинство евреев ни в чем не виноваты, а их Бог вовсе не бессилен, а просто справедлив и высоко морален. После всего сказанного стоит вспомнить, как интерпретировалась Иудейская война христианами.
Несмотря на то, что Война была написана в Риме, что, разумеется, в немалой мере повлияло на перспективу, с которой она создавалась, существует достаточно причин рассматривать это произведение, как отражающее точку зрения нового эмигранта из Иудеи, другими словами, еврея из Эрец-Исраэль. И это не голословное утверждение, а нечто, что можно продемонстрировать на основе анализа этой книги. Я сфокусирую свое внимание на религиозных аспектах Войны. Во-первых, в центре повествования всегда находится Храм, а его первосвященники являются верховными богослужителями – они ответственны за “вселенский” культ, и являются проводниками спасения народа иудейского. С их убийством повстанцами в начале восстания достигается точка невозврата. Бог покидает евреев, прежде всего, из-за того, что своим кровопролитием и преступлениями фанатики осквернили его Храм. В теологии автора Иудейской войны Храм занимает центральнейшее место, и зачастую заменяет самого Бога. С его разрушением будущее иудаизма как религии окутано туманом – Война не содержит никаких эсхатологических сценариев и не пытается объяснить, как сложится дальнейшая судьба взаимоотношений между Богом и его некогда избранным народом. Что касается отношения Иосифа Флавия к еврейской галахе и к Священному Писанию, то во время написания Войны, несмотря на его собственные заявления, оказывается, что он не особенно интересовался первой, и практически не был знаком со вторым. Скорее, его религиозный профиль соответствует тому, что можно было ожидать от иерусалимского жреца, социальный статус и материальное положение которого, равно как и его предков, всецело опирались на его жреческое происхождение и проистекали из него.
Однако когда мы обращаемся к следующему произведению Флавия – Иудейским древностям – написанному спустя более 20 лет, прожитых им в диаспоре, мы обнаруживаем совершенно иную картину. В этом 20-томном труде Флавий описывает историю еврейского народа начиная от сотворения мира и до начала Великого восстания. Уже во введении Флавий заявляет, что его монументальный труд преследует единственную цель – продемонстрировать и убедить непредвзятого читателя (а Древности обращены к язычникам), что те, кто следуют законам Моисеевой Торы, неизбежно процветают, наследуют блаженство и преуспевают во всем, в то время как нарушающие эти законы всегда и везде страдают, претерпевают крах, и все валится у них из рук. Там, где в источниках, используемых Флавием в его втором произведении (и даже в местах, параллельных Войне), когда-то был Храм, теперь его место занимает Тора.
На протяжении всех двадцати книг Древностей Флавий последовательно следует своему тезису. На самом деле этот тезис не нов – современные библеисты именуют его “девтерономической теологией”, т. е., теологическим подходом, сформулированным в книге Второзаконие (Дварим), а также отраженным во многих других книгах Танаха: праведный царь выигрывает войну, нечестивый терпит поражение. Праведный человек преуспевает во всем, нечестивый будет наказан свыше. Однако Флавий, по всей видимости, решил, что авторы Библии недостаточно подчеркнули эту свою позицию, а поэтому в своем пересказе Библии он позаботится повторить свой тезис несметное число раз. Любой библейский (также как и постбиблейский) персонаж является для него примером, с помощью которого он демонстрирует свой тезис в отношении явлений обеих категорий. Итак, исторический нарратив Древностей всецело подчинен религиозной идее, заявленной автором в начале произведения. А из этого следует, что из него невозможно просто вырвать кусок, интересующий нас по той или иной причине, а затем использовать его как “факт”, не обращая внимания на то, какую роль он играет в произведении, и как подкрепляет его главную идею. И точно так же невозможно вырвать кусок из Войны, и, не обращая внимания на лейтмотив и тенденции этой книги, эксплуатировать его в нужных нам целях. Это весьма существенно, поскольку большинство исследователей и по сей день обращаются к трудам Флавия как к своего рода «энциклопедии фактов», пренебрегая при этом тенденциозностью автора, проявляющейся в его различных произведениях.
Прожив четверть века в диаспоре, Флавий постепенно пришел к заключению, что все это не так важно – ибо сохранить еврейскую идентичность можно только посредством соблюдения законов Торы. В своем последнем произведении, Против Апиона, Флавий развивает идеи о центральном месте иудейского Закона не только в еврейском обществе, но и для всего человечества. В первой части этого труда он опровергает различные антисемитские нападки на евреев, а во второй – хвалит Закон и прославляет евреев за непоколебимую верность ему. Не будет преувеличением сказать, что он искренне надеялся, что в скором времени все человечество оставит свои традиции, и станет следовать законам Моисея.