Женские образы в Танахе. Хава
Вглядимся в несколько строчек из самой первой главы Торы – «Брейшит». Среди прочих подробностей, создающих у читателя представление о родословной человечества, мы обнаруживаем и следующую («Брейшит», 4:25): «И познал Адам еще жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя Шет, так как доставил Б-г мне потомка другого вместо Эвэля, которого убил Каин».
Из этого предложения мы узнаем, что Шет был третьим сыном Адама и Хавы. Отсюда же следует, что он оказался некоторым утешением для скорбящих родителей (по крайней мере, для матери) после их трагической утраты – смерти второго сына.
Безусловно, кратковременная, но драматическая история взаимоотношений Каина и Эвеля хорошо известна читателю, поэтому здесь мы не будем ее повторять. Заметим только, что, по большому счету, Адам и Хава потеряли в один день не одного сына, а двух, ибо убийца Каин был приговорен к изгнанию и не мог утешать своим присутствием убитых горем родителей.
Кроме того, можем предположить, что иметь сына – убийцу не менее прискорбно, чем сына – изгнанника, а соединение обеих этих ипостасей и вовсе невыносимо.
Потому рождение нового, да еще, как утверждают мудрецы, и абсолютно праведного ребенка – Шета – оказывается для Адама и Хавы очень важным событием. И эту важность еще более подчеркивает тот факт, что только этого их сына (не считая Каина и Эвеля) Тора называет по имени, что же касается остального потомства родоначальников человечества, то про него сказано лишь так («Брейшит», 5:4): «И было дней Адама после рождения им Шета восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей».
Итак, Шет – очень значимый персонаж. Осталось только понять, почему, почему Адам и Хава так медлили с его появлением на свет?
Комментаторы сообщают нам, что Каин и Эвель родились практически друг за другом, в самый первый день творения человека. Жизнь тогда в Ган Эдене была организована по-другому, его обитатели не знали страданий, и беременность длилась там не девять месяцев, а несколько часов. (Существует также пророчество, что после прихода Мошиаха такое положение вернется и беременность будет длиться всего 9 часов).
Остальные дети Адама и Хавы появились на свет уже после изгнания из Ган Эдена и, соответственно, после того как за грех с запретным плодом Хаву, а вслед за ней и всех женщин, постигло наказание («Брейшит», 3:16): «А жене сказал (Б-г): умножая, умножу муку твою в беременности твоей; в муках будешь рожать детей».
Посему все последующие беременности Хавы, по всей видимости, протекали подобным современному образом, и дети рождались с определенным интервалом.
Теперь только остается определить место Шета в этом списке. Для этого существуют простейшие математические действия. Мы уже знаем из вышеприведенной цитаты из Торы, что после рождения Шета его отец Адам прожил 800 лет. Всего же, как известно («Брейшит», 5:5): «И было всех дней жизни Адама девятьсот тридцать лет; и он умер». Осталось только вычесть из 930 лет 800, и мы будем уверены, что Шет родился, когда Адаму было 130. И Хаве, соответственно, тоже – они же были созданы в один и тот же день.
С одной стороны, учитывая стандартную для допотопного периода длительность человеческой жизни, можно проигнорировать всю удивительность этого факта. С другой стороны, все-таки непонятно, почему у Адама и Хавы целых 130 лет не было детей. Ведь это нонсенс, когда те, кому предназначено Свыше стать прародителями человечества и первый Б-жественный приказ которым звучит так («Брейшит», 1:28): «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю», именно от этого и воздерживаются, причем, целых 130 лет.
Вескую причину такому воздержанию дает«Мидраш Раба» на главу «Брейшит». Там объясняется, что Адам и Хава сознательно пришли к такому решению. Они убедили самих себя, что незачем рождать детей для греха и страдания. Более того, Адам и Хава решили посвятить себя раскаянию в своем прегрешении (с запретным плодом) и 130 лет постились и воздерживались от интимной близости.
Что же было потом?
Как ни странно, суд.
Где Адам – как самый авторитетный в народе (а народом были целые семь поколений потомков Каина) выступал в роли верховного судьи.
Две женщины (Ада и Цила) были приведены на суд к первому человеку их мужем Лемехом.
Он обвинял их в том, что обе отказали ему в супружеской близости, не желая иметь детей, которые, оказываются, умирают.
Сам Лемех случайно убил своего сына Туваль-Каина, рожденного Цилой, и она ему этого не простила.
Вторая же жена Ада, хоть и была бездетна (Лемех, как следует из мидрашей, изобрел первое в мире противозачаточное средство в виде особого травяного настоя и давал его Аде, чтобы, пока вторая жена вынашивает, рожает и кормит, эта услаждала его либидо), но из женской солидарности присоединилась к ультиматуму (потом подобное опишет Аристофан в своей комедии про Лисистрату).
В любом случае, суд состоялся, и там Адам пожурил «отступниц», ибо негоже лишать мужика секса и негоже не рожать потомков, на что был ответно обвинен в несостоятельности в качестве мужа и отца.
– Сам не живешь с Хавой и по той же причине, – сказали ему «наглые» жены Лемеха Ада и Цила. – Так не указывай другим.
И тогда Адам и Хава осознали свою ошибку, воссоединились и родили Шета, про которого мудрецы сказали, что он – перевоплощение души убитого Эвеля.
Феофан Грек, Шет (Сиф). Фреска церкви Спаса Преображения в Новгороде
Добавим только, что праведник Шет, который и внешне было точной копией отца, стал его преемником и признанным авторитетом своего все более и более умножающегося поколения. По некоторым мнениям, даже само имя Шет означает «основатель мира» (так же как и краеугольный камень – на иврите «эвен аштия»), коим он и явился, продолжая дело Адама. Мудрецы сообщают, что именно этому своему потомку первый человек открыл все тайны и законы, полученные от Творца. Шет же унаследовал и уникальные одежды, созданные Самим Б-гом и врученные Им Адаму, после того как согрешившие люди обнаружили, что они наги.
Но если мы думаем, что после благополучно прожитых Шетом 912-ти лет история его души оборвалась, то это, конечно, заблуждение. И для того, чтобы его развеять, давайте попытаемся обнаружить ее следы в дальнейшей жизни человечества, развернутой перед нами повествованием Торы.
Пропустим целую книгу Хумаша и перенесемся из первой главы первой книги в первую главу второй книги «Шмот». В исторической перспективе мы уткнемся в один из самых сложных периодов для еврейского народа. Самый разгар египетского рабства. Непосильная работа. Унижения. Издевательства. И новый поворот – жестокий декрет фараона об уничтожении всех новорожденных мальчиков. Как мы помним, преданные слуги фараона бросали их в Нил.
В то время еврейским вождем был Амрам из колена Леви. Он был абсолютным праведником. Мудрецы говорят, что он даже был одним из четырех человек, которые вообще никогда не грешили и умерли только потому, что Б-г сделал человечество смертным.
Когда новый закон фараона был издан, у Амрама и его жены Йохевед (тоже из колена Леви) уже было двое детей, Аарон и Мирьям. Понятно, что в иное время Амрам хотел бы и еще детей, но узнав, что все новорожденные мальчики обречены на уничтожение, он решил, что вынашивать детей, рожать их в муке и надежде только для того, чтобы потом видеть как они захлебываются в мутной воде, неправильно. Потому он развелся со своей женой, таким образом избегая близости с ней и возможной беременности.
А так как он был непререкаемым авторитетом для всех остальных евреев, то большинство из них поступило подобным же образом и по многомиллионному племени прокатилась небывалая ни до, ни после того волна разводов.
Остановила эту волну пятилетняя девочка, дочь Амрама Мирьям. Она, уже с самого раннего возраста наделенная пророческим духом, сказала отцу горькие слова, которые на него вполне подействовали. Ее аргументы, если верить Мидрашу, звучали так: «Ты принял более суровое решение, чем фараон. Закон фараона относится только к мальчикам, ты же препятствуешь рождению и мальчиков и девочек. Фараон может лишить их тела, но их души будут жить в грядущем мире. Ты же вообще не даешь их душам войти в мир. Кроме того, я уверена, что указ фараона будет вскоре отменен, а твой указ останется!»
Также Мирьям предрекла, что именно рожденный ее матерью в ближайшее время ребенок окажется Спасителем евреев из рабства и потенциальный Мессией.
Ансельм Фейербах, Пророчица Мирьям
И в результате этой блистательной адвокатуры Амрам и Йохевед вновь поженились. Их хупа, публичная и веселая, побудила и остальных успевших развестись вновь соединиться узами брака. Понятно, что и рождаемость опять подскочила, побуждая фараона вновь задуматься над демографическим парадоксом в еврейской среде. И одним из новорожденных оказался сын Амрама и Йоехевед – Моше.
Когда он появился на свет, Йохевед исполнилось 130 лет. Опять же, не будем вдаваться здесь в подробности долгожительства наших предков. Просто примем это утверждение Устной Торы как факт, но позволим себе задаться вопросом: почему именно 130?
Мы уже знаем, что ни одна деталь в Торе не возникает просто так. Если она сообщена, донесена до сведения читателя, значит, она важна и, вглядываясь в нее, можно очень многое понять и во многом обогатить свое сознание. Что дает нам знание этого числа – 130?
Давайте вспомним уже известный нам принцип, что если в разных отрывках Торы встречаются одни и те же числа, это – неспроста.
130 лет было Адаму и Хаве, когда у них, после предварительного разрыва, а затем воссоединения, родился Шет.
130 лет было Йохевед, когда у нее, после предварительного разрыва, а затем воссоединения с мужем, родился Моше.
Мы видим здесь явные параллели, и они на поверхности не просто так, ибо Каббала (Ялкут Реувени, Аризаль в книге «Сефер Ликутим») сообщает нам, что души Амрама и Йохевед – это души Адама и Хавы, а душа Моше – новое воплощение души Шета.
Глава поколения евреев периода египетского рабства и его повторяют поступок Адама и Хавы, решивших воздержаться от дальнейшего деторождения. Увещевания Мирьям (как и реплики Ады и Цилы в случае с Адамом и Хавой) помогают Амраму и Йохевед избежать роковой ошибки, но разрыв, пусть и краткий, имел место быть, помогая нам обнаружить духовные корни наших героев в далеком прошлом.
Мидраш сообщает нам, что когда Моше родился, всю комнату залило ярким светом. Так Б-г сигнализировал о спуске в мир великой души с великой миссией.
И дальше, несмотря на сомнения родителей (в Талмуде даже есть отрывок, где Амрам, убитый горем после отправления сына в путешествие по Нилу в тростниковой корзинке, дает Мирьям пощечину за ложное пророчество – ибо где твой Спаситель, не поглощен ли он рекой?), помощь Свыше маленькому Моше обеспечена.
И, конечно, когда Мирьям приведет к дочери фараона, нашедшей младенца в корзине, еврейскую «кормилицу» Йохевед, у последней будет возможность рассказать своему «воспитаннику», кто на самом деле его настоящие родители.
Именно Йохевед поможет своему сыну определить свой истинный путь.
Но это потом, а пока…
Хочется отдать должное уму этой женщины, о котором свидетельствует тот факт, что она решила бросить сына именно в Нил, предварительно упаковав в тростниковую корзину, и не искать иных источников спасения.
Исследователи мифов разных народов мира уже неоднократно отмечали тождество этого элемента истории о Моше другим древним историям.
Так, в тростниковой же корзинке был брошен в реку своею матерью будущий любимец богини Иштар аккадский царь Саргон. В тростниковой корзинке на берегу Тибра волчица нашла близнецов Ромула и Рема. Подобная же история есть и в древнеиндийском эпосе «Махабхарата».
Фрейд тоже задумывался над этим сходством и в своей книге «Этот человек Моисей и монотеистическая религия» пытается объяснить его в свете своей теории о влиянии на подсознание внутриутробного периода развития человека.
Река, в которую брошена корзина – это спасительные плодные воды в материнском чреве, которое рано или поздно исторгнет ребенка в жизнь.
Юнг тоже обращал внимание на то, что во многих мифах и сказках река или море угрожает жизни героя (например, пророку Йоне, которого бросают в пучину с тонущего корабля), но его обязательно проглотит какое-нибудь чудовище (как Йону кит), чтобы в его утробе герой спасся и был благополучно доставлен на берег.
Часто это чудовище должно быть героем убито как символ тайных страхов, живущих в бессознательном, а сам водоем в таком случае и будет символизировать бессознательное как стихию.
Еврейские философы в данном случае дает свое толкование, где вода является очищающим элементом (как воды потопа или воды для ритуальных омовений), неподвластным черной магии, и именно поэтому в воде есть шанс уцелеть будущему герою – такому, например, как Моше.
Но мидраши выдают нам и дополнительные подробности, которые делают сюжет о рождении и чудесном спасении Моше особенно интересным.
Из них следует, что астрологи фараона не только предсказали рождение будущего «врага», но и его слабое место – стихию, способную его убить.
Согласно их подсчетам перед еврейским спасителем будут бессильны и огонь, и земля. Нельзя будет его уничтожить ни железом, ни повешением (лишением воздуха), и лишь одна только вода представляет для него реальную опасность.
Причем, надо сказать, что в этом они были совершенно правы и их предвидение подтвердилось. Считается, что Моше вообще не должен был умереть, но мог войт в Рай живым, если бы однажды не нарушил приказ Творца и не ударил скалу, приказывая дать ей воду измученному жаждой еврейскому народу.
Изначально предполагалось, что он уговорит скалу словами, и этот ненужный удар решил судьбу Моше, ставшего смертным.
Так что вода, и правда, оказалось для него опасной, как и предупреждали звездочеты.
Отсюда и приказ фараона: бросать всех новорожденных мальчиков в Нил.
Отсюда же и идея матери Моше Йохевед (наконец мы вернулись к ней) бросить корзинку с младенцем именно в реку. Она рассчитывала (и ее расчет оправдался), что светила сообщат придворным звездочетам, что предсказанный герой уже в Ниле, и они остановят преследования.
Педру Америку, Моше и Йохевед
Этим фактом, кстати, объясняется и тот, на первый взгляд, совершенно парадоксальный поворот библейского сюжета, когда фараон миролюбиво разрешает своей дочери усыновить найденыша и даже сам относится к нему, как к сыну.
Да разве же это логично? – спросите вы. – Да как же он мог, если совершенно очевидно, что младенец в корзинке – из тех самых еврейских детей, которых фараон лично приказал уничтожить?
Так вот вам и ответ: ну, не зверь же он был в самом деле. Как только астрологи сообщили, что опасность миновала, он тут же отменил свой приказ, и к конкретному еврейскому сиротке (ну, не знал он, что речь про героя – «супостата» и идет) проявил всю свою отеческую нежность и привязанность.
А Йохевед, даже если и не предвидела всех подробностей этой истории (в конце концов мудрецы приписывает пророческий дар не ей самой, а ее дочери), в любом случае поступила очень мужественно: рискуя жизнью собственного сына, спасала и всех остальных.
Ну, и еще важная деталь.
Вы же помните, как в дискуссии с фараоном по поводу нежелания последнего отпустить еврейский народ из Египта, Моше и его брат Аарон использовали посох, превращающийся в змея.
Этот же посох стал причиной нескольких казней египетских.
И все для того, чтобы новый сын Хавы (через Йохевед) исправил ее оплошность со змеем, а человечеству (через Тору) вернул отнятое из-за этой оплошности бессмертие.
Ну, и последнее напутствие мудрецов: рожать всегда хорошо, даже в сто тридцать!
Амен!