История песни, ставшей гимном Израиля
Ко Дню Независимости Израиля сотрудник Национальной библиотеки Израиля сделал читателям небольшой подарок: опубликовал заметку, рассказывающую историю «Атиквы» – песни, ставшей гимном сначала сионистского движения, а затем и государства Израиль.
При жизни Нафтали-Герца Инбера, автора «Атиквы», называли еврейским богемцем, через несколько десятилетий после смерти стали называть первым еврейским хиппи. Однако, полагает Малуль, правильнее было бы назвать его Агасфером, или Странствующим евреем. По его мнению, этот титул в полной мере соответствует жизни и приключениям еврейского поэта, остававшегося загадкой для своих современников, не разгаданной и сегодня. Даже оказавшись в стране, о которой он сложил столько стихов, Имбер прожил здесь только пять лет, после чего снова снялся с места и отправился в путь.
В 1882 году Имбер закрыл свою лавку на стамбульском базаре, в которой торговал спичками, заклинаниями и амулетами, и отправился на встречу с сэром Лоуренсом Олифантом, депутатом британского парламента и бизнесменом. Первоначальной целью Имбера было объяснить англичанину, что еврейский народ не нуждается в милости Великобритании, чтобы вернуться на родину предков. Однако, как вспоминал поэт, «как только я вошел, я сразу положил глаз на мистера Олифанта». Этого оказалось достаточно, чтобы в голове у молодого человека возник совершенно новый план совместной поездки в святую землю. И в том же году чета Олифантов и Имбер сошли на берег в хайфском порту. Поездку целиком и полностью оплатил англичанин – Имбер был банкротом без гроша за душой.
Лоуренс Олифант
В турецкой Палестине трио распалось. Супруги Олифант, ставшие (протестантскими) сионистами задолго до появления этого термина в его современном смысле, отправились осматривать достопримечательности и святые места, параллельно разрабатывая план возвращения евреев на историческую родину (что, в свою очередь, должно было ускорить второе пришествие). Имбер, тем временем, пил горькую и ухаживал за девушками. А в промежутках между вином и флиртом – дописал свое знаменитое стихотворение, рассказывающее о многовековой мечте еврейского народа о возвращении на родину, домой. Это стихотворение он назвал Тикватейну – «Наша надежда».
К тому времени в Земле Израиля уже существовало несколько еврейских колоний: Гедера, Йесод га-Маала, Мишмар га-Ярден и Ришон ле-Цион. Подобно семи греческим городам, считавшим себя родиной Гомера, каждый из этих населенных пунктов настаивает, что текст, ставший гимном сионистского движения и Израиля, был написан именно там.
Кто же прав в этом споре? Судя по всему, никто. Стихотворение, принесшее ему всееврейскую славу, Имбер, судя по всему, написал в румынском городе Яссы, на основе немецкой песни Der Deutsche Rhein («Немецкий Рейн»), в которой каждая вторая строфа, как и в «Атикве», начинается словами «Пока ещё» (So lang).
В 1884 году, будучи в Иерусалиме, Имбер закончил работу над этим произведением. В первоначальном варианте «Наша надежда» состояла из девяти строф. Позже ее сократили до двух строф, а слова немного изменены, чтобы они в большей мере соответствовали современным реалиям, когда еврейский народ уже начал возвращаться на родину. Эти изменения внес др. Йегуда-Лейб Матмон-Коэн, основатель ивритоязычной гимназии «Герцлия». Матмон-Коэн, в частности, заменил слова «древняя надежда» на «надежда, которой две тысячи лет», а «вернуть на родину предков, в город, где жил Давид» – на «быть свободным народом на нашей земле, земле Сиона и Иерусалима». Эта версия стала окончательной, получив так же новое название «Атиква» («Надежда»). В 1886 году еврейский фермер Шмуэль Коэн положил ее на музыку.
Три года спустя, когда у фермером из Ришон ле-Циона начался конфликт с чиновниками барона Ротшильда, они сделали «Атикву» своей песней протеста. Имберу, посетивший в то время Ришон, довелось услышать эту песню – когда он обедал в обществе тех самых чиновников!
Ришон ле-Цион, 80-е годы XIX века
После этих событий песня начала свое вхождение в сионистский пантеон. Для Имбера же она послужила знаком, что пора снова собираться в дорогу. Вскоре после этого он отбыл в Англию, а оттуда в Нью-Йорк.
В Америке, Имбер, будучи пациентом еврейской больницы познакомился с молодок певицей Джанет Робинсон-Мерфи. По ее просьбе он записал исходные слова первых двух строф – на клочке больничной бумаги, оказавшемся у него под рукой. Насколько известно, это единственный известный вариант «Атиквы», написанный рукой ее автора. В 1936 году Робинсон-Мерфи передала этот документ на вечное хранение в Национальной библиотеке в Иерусалиме.
Евгений Наумов