Суккот и культ Диониса
«Застольные беседы» Плутарха (46-127) греческого писателя и философа представляют собой сборник речей, произнесенных в разное время участниками застолья при дружеских встречах в Риме и Греции. Как следует из вступления, инициатива составления такого сборника принадлежала Квинту Сосию Сенециону, другу Плутарха и участнику многих из этих застолий.
За виной и трапезой участники посиделок обсуждали самые разные вопросы: что появилось раньше, курица или яйцо, сколько есть муз, какие бывают танцы и т.д. В какой-то момент речь зашла о евреях и их праздниках. И один из, афинянин Мераген, поведал собравшимся следующее:
Прежде всего и сроки и самый обиход величайшего и многозначительнейшего праздника у иудеев соответствуют Дионисиям. Он называется у них постом и справляется в разгаре жатвы. Выставляются на вольный воздух столы с разложенными на них всевозможными плодами урожая, а над ними возводятся шатры из древесных ветвей, переплетенных плющом: поэтому предшествующая часть празднования называется праздником Кущей. Через несколько дней справляют другой праздник, уже не символически, а явно, в самом названии посвященный Вакху. Есть у них и праздник крадефорпя и тирсофория, обряд которого состоит в том, что они вступают в храм, неся фиговые ветви (κράδαι) и тирсы. Что происходит в храме, мы не знаем, но можно предположить, что это вакхическое действо: тут они трубят в трубы, призывая бога, как аргосцы на Дионисиях, а иные выступают с кифарами; называют их левитами – название, происшедшее либо от имени Лисия, либо скорее от Эвия.
Застольные беседы, 4:6:2
Попытаемся разобраться, о чем говорил афинянин.
Праздник Кущей, т.е. шалашей – безусловно, праздник Суккот (Кущи), о котором в Торе сказано: «В пятнадцатый день седьмого месяца сего – праздник кущей, семь дней Господу… В кущах живите семь дней» (Ваикра, 23:34:42).
Он называется у них постом и справляется в разгаре жатвы. Суккот, разумеется, не является днем поста. По-видимому, в памяти Мерагена слились в один два еврейских праздника, которые отмечают с перерывом в несколько дней, 10 и 15 тишрея: Йом Кипур, действительно являющимся днем поста, и Кущи.
Праздником жатвы (хаг га-кацир) Тора называет Шавуот. Суккот назван в Пятикнижии праздником сбора урожая (Шмот, 34:22).
Выставляются на вольный воздух столы с разложенными на них всевозможными плодами урожая. У самаритян до сих пор принято украшать сукку всевозможными плодами.
А над ними возводятся шатры из древесных ветвей, переплетенных плющом. Мишна упоминает плющ и виноградную лозу, обсуждая законы кровли сукки (Сукка, 1:4). Мудрецы приходят к выводу, что оба растения можно использовать для кровли, если они отделены от земли.
Через несколько дней справляют другой праздник – скорее всего, речь идет о празднике Шмини Ацерет, наступающий сразу после окончания будней праздника Суккот. Однако не исключено, что Мераген имел в виду Гошана Раба, последний день Суккота.
Трубят в трубы. Согласно Мишне, трубление в трубы было важной частью некоторых ритуалов Суккота:
КАКИМ ОБРАЗОМ исполняют ЗАПОВЕДЬ ОБ АРАВЕ? МЕСТО одно БЫЛО ПОНИЖЕ ИЕРУСАЛИМА, НАЗЫВАВШЕЕСЯ “МОЦА”. Все СХОДЯТ ТУДА И НАБИРАЮТ ТАМ БОЛЬШИХ ВЕТВЕЙ АРАВЫ, А ЗАТЕМ ПРИХОДЯТ И УСТАНАВЛИВАЮТ ИХ ПО СТОРОНАМ ЖЕРТВЕННИКА, И КОНЦЫ ИХ СКЛОНЯЮТСЯ НА ЖЕРТВЕННИК СВЕРХУ. ПРОТРУБИЛИ ПРОТЯЖНО, ПРЕРЫВИСТО И снова ПРОТЯЖНО. КАК совершалось ВОЗЛИЯНИЕ ВОДЫ? Специальный ЗОЛОТОЙ СОСУД, ВМЕЩАЮЩИЙ ТРИ ЛОГА, НАПОЛНЯЛИ ИЗ ШИЛОАХА. ДОСТИГЛИ ВОДЯНЫХ ВОРОТ – ПРОТРУБИЛИ ПРОТЯЖНО
Мишна Сукка, 4:5, 9
А иные выступают с кифарами; называют их левитами. Согласно Мишне, празднование Суккота проходило под музыкальным аккомпанемент левитов:
БЛАГОЧЕСТИВЫЕ И ЗНАМЕНИТЫЕ ЛЮДИ ПЛЯСАЛИ ПЕРЕД НАРОДОМ С ГОРЯЩИМИ ФАКЕЛАМИ В РУКАХ, РАСПЕВАЯ ПЕРЕД НИМ ПЕСНИ И ЛИКУЯ. А ЛЕВИТЫ С ЛИРАМИ И АРФАМИ, И С КИМВАЛАМИ, И С ТРУБАМИ, И С другими МУЗЫКАЛЬНЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ БЕЗ ЧИСЛА стояли НА ПЯТНАДЦАТИ СТУПЕНЯХ.
Мишна Сукка, 5:4
Oни вступают в храм, неся фиговые ветви и тирсы. Речь, несомненно, идет о лулаве.
Таким образом, можно сказать, что, несмотря на некоторые неточности, афинянин Мераген действительно был неплохо осведомлен о празднике Суккот и его обрядах. Остается понять, почему он решил, что иудаизм является религией, близкой поклонению Дионису.
Прежде всего, следует отметить, что греки издревле считали, что другие народы поклоняются тем же богам, что и они, просто под другими именами. Эта традиция восходит, как минимум, к Геродоту, утверждавшему, к примеру, что жители столицы Эфиопии «признают только двух богов, Зевса и Диониса», т.е. Амона-Ра и Осириса (История, 2:29).
Что же дионисийское видели греки в ритуалах праздника Суккот? Прежде всего, разумеется, процессии с лулавами. Лулав напоминал грекам тирс – деревянный жезл, увитый плющом и виноградными листьями, сделан из стебля ферулы (Ferula communis), увенчанного шишкой пинии. Тирс считался атрибутом как самого Диониса, так и его спутников, сатиров и менад. Подобные ассоциации возникали не только у греков, но и у евреев, писавших по-гречески: Иосиф Флавий называл лулав тирсом (thyrsos) (Иудейские древности, 13:13:5).
Сатир и менада, держащая в руке тирс. Краснофигурный килик, Лувр
Другим атрибутами Диониса считались виноградная лоза, плющ. Оба этих растения упоминаются в Мишне в связи с законами о кровле сукки.
Как мы уже сказали, некоторые обряды Суккота включали шествия и пляски, сопровождаемые музыкой. Грекам это не могло не напомнить о вакханалиях – празднествах в честь Диониса-Вакха, когда вакханки плясали под музыку:
Крита юдоль святая,
Мрачный приют Куретов,
Зрел ты рожденье Зевса.
С гребнем тройным на шлеме,
Там Корибанты обруч
Звонкой одели кожей.
Дико тимпан загудел:
С сладкими звуками слиться хотел
Фригийских флейт; тимпан вручили Рее,
Но стали петь под гул его вакханки.
Рея сатирам его отдала:
Звонкая кожа с ума их свела.
Через два года на третий
Бьют в тимпаны и пляшут они,
Веселят Диониса.
Еврипид, Вакханки, 120-134
Кроме того, помимо Суккота, Мераген обнаружил в еврейской религии и другие дионисийские элементы: субботний кидуш, облачение первосвященника и т.д.:
Полагаю я, что и праздник субботы (σάββατα) отнюдь не чужд Дионису: ведь сабами еще и теперь во многих местностях называют вакхантов… Сами празднующие субботу свидетельствуют о связи с Дпонисом, приглашая друг друга выпить вина, а если что-либо непреодолимо препятствует этому, то обычай требует хотя бы пригубить несмешанное. Пусть все это кто-нибудь назовет догадками. Но что окончательно опровергает возражения противников сказанного, это прежде всего первосвященник, выступающий на празднике с лидийской митрой на голове, одетый в оленью шкуру, вышитую золотом, и в длинный хитон; на ногах у него котурны, с одежды свешиваются колокольчики, сопровождающие звоном каждое движение, как и у наших вакхантов, которые таким звоном при своих ночных священнодействиях в знаменуют кормилиц Диониса, называемых меднозвонными; самый храм украшен изображениями тирса и тимпана: все это подобает не какому-либо иному богу, как только Дионису. Кроме того, они не употребляют меда в своих священнодействиях, полагая, что его примесь портит вино: а между тем до возникновения виноделия мед служил и для приготовления напитка и для возлияний.
Стоит отметить, что Мераген был далеко не единственным, кто в то время считал еврейскую религию разновидностью культа Диониса. Напротив, это заблуждение было настолько распространенным, что римский историк Тацит (не слишком любивший евреев) даже был вынужден выступить с «опровержением»:
На том основании, что их жрецы издавна пели хором под звуки флейт и тимпанов, опутывали себя гирляндами из хмеля, а в храме были найдены золотые лозы, кое-кто решил, будто иудеи поклоняются отцу Либеру [Вакху], который некогда подчинил себе страны Востока и вывел их из состояния дикости. Религии эти, однако, ничуть не сходны: обряды, введенные Либером, торжественны и радостны, обычаи же иудеев бессмысленны и нечисты.
История, 5:5
«Золотые лозы», упомянутые Плутархом, были подарены Храму Иродом Великим: «Сверху над входом с фриза свешивалась золотая виноградная лоза, кисти которой спадали вниз. Зрители поражались в одинаковой мере как величиною, так и искусством этого украшения, равно как ценностью употребленного на него материала» (Иудейские древности, 15:11:3). Судя по всему, она провисела там до разрушения Храма: «Золотая виноградная лоза стояла у входа в Ґехал и была пущена на подпоры» (Мидот, 3:8).
Вернемся, однако, к Суккоту. Хотя этот праздник упомянут в Торе в качестве одного из трех праздников паломничества, привычный нам облик он приобрел только в эпоху II Храма. Так, первое упоминание о том, что евреи строили праздничные шалаши, мы находим в книге Неемии, 8:17: «И вся община возвратившихся из изгнания сделала кущи, и поселились они в кущах, как не делали сыны Израиля со времен Йешуа бен-Нуна до того дня. И веселье было очень большое». Этроги так же появились в Иудеи не раньше эпохи персидского владычества.
Культ Диониса был хорошо известен в святой земле. Его центром был город Ниса-Скифополь (Бейт-Шеан). Название города объяснялось тем, что Дионис похоронил здесь свою кормилицу по имени Ниса, оставив скифов из своей свиты охранять ее могилу. Поэтому теоретически можно предположить, что замеченные Мерагеном совпадения не случайны, поскольку культ Диониса действительно повлиял на некоторые еврейские практики, включая ритуалы праздника Суккот. Однако этот вопрос требует гораздо более серьезного изучения и доказательств.
Александр Элькин