Суккот в античности

Суккот, один из трех праздников паломничества, не входит сегодня в число самых популярных еврейских праздников. За исключением религиозных евреев, мало кто покупает четыре вида растений (лулав), и тем более строит сукку (кущу), давшую название празднику. Однако в античности (эпоху II Храма) дело обстояло несколько иначе. Судя по частоте упоминаний в дошедших до нас источниках, Суккот, возможно, считался одним из важнейших праздников еврейского года.

Согласно апокрифической Книге Юбилеев (II век до н.э.),  Суккот отмечал уже праотец Авраам.

И он устроил там жертвенник Господу, Который спас его и возвеселил его в стране его странствования, и праздновал торжество в этом месяце в течение семи дней близ жертвенника, который он устроил при клятвенном колодезе, и устроил кущи для себя и своих рабов к этому празднику. И он праздновал этот праздник в первый раз на земле; и в эти семь дней он приносил каждодневно на жертвеннике Господу всесожжение: семь волов, двух молодых козлов, двух овнов, семь овец; одного козла в жертву за грех, чтобы искупить ею себя и свое семя; и в жертву благодарения семь овнов, семь молодых козлов, семь овец, семь тельцов вместе с плодовою жертвою и возлиянием, которые относились к сему…И он праздновал этот праздник в течение семи дней, радуясь в своем сердце и всею душою, — он и все, бывшие в его доме; и ни одного чужеземца не было с ним, и ни одного незаконнорожденного. И он прославлял своего Творца, Который создал его в его роде, ибо Он по Своему благоволению создал его. Ибо он знал и уразумел, что от него придет растение праведности для будущих родов и что равным образом от Него придет святое семя, от Него, который все создал. И он прославил Его, и нарек имя этому празднику — праздник Господень, и радовался радостью, которая была приятна Всевышнему Богу. И мы благословили его вовек и все его семя после него на все роды земли, ибо он праздновал тогда этот праздник по свидетельству небесных скрижалей. Посему на небесных скрижалях определено для Израиля, чтобы они праздновали праздник кущей в течение семи дней с радостью, в седьмой месяц, дабы это было приятно Господу, в вечный закон для родов их, на все века и годы; и нет для сего установления конца дней, но навек определено относительно Израиля, чтобы они праздновали его, и жили в кущах, и полагали венки на свои головы. И как они берут от ручья покрытую листьями ивовую ветвь, так брал и Авраам сережки от пальмовых ветвей и хорошие древесные плоды, и обходил каждый день с ветвями вокруг жертвенника семь раз в день, и утром он восхвалял и благодарил Бога своего за все с радостью.

Книга Юбилеев, гл. 1

Уильям Уитакер. Авраам и Ицхак

Согласно этому апокрифу, Авраам отпраздновал Суккот вскоре после рождения Ицхака – несомненно, одного из самых радостных событий в жизни праотца. Это соответствует традиционному восприятию праздника, который Тора называет «временем веселья нашего».  Однако Филон Александрийский, еврейский философ,  одним из первых попытавшийся примирить «Афины и Иерусалим», т.е. греческую философию и религию откровения, воспринимал Кущи совсем по-другому: убогий шалаш, куда евреи переселялись на семь дней праздника, казался ему идеальным напоминанием о бренности земной славы и богатства:

Хорошо, будучи богатым, вспомнить о своей бедности; будучи знатным – о своей ничтожности; занимая высокую должность – о том, как ты был обычным гражданином; во время мира – об опасностях войны.

Об особых законах, 2:208

Насколько эфемерными могут быть мир и благополучие, Филон мог убедиться на собственном опыте. В 38 году в Александрии вспыхнули антиеврейские беспорядки, и местные евреи не смогли отпраздновать Суккот, как подобает:

Такая вот небывалая вещь случилась с Флакком: в стране, которой он управлял, его пленили, как на войне, и, думается, это случилось из-за евреев, которых он желал стереть с лица земли. Свидетельством тому явилось и время ареста, ибо у евреев на дни зимнего равноденствия приходится праздник, когда всем полагается жить в кущах. Однако в этот раз не видно было даже приготовлений к празднеству: старейшины, перенесшие смертные муки и невыносимое глумление, томились в темнице, для простых граждан несчастья старейшин стали всенародным горем, к тому же все были глубоко угнетены собственными бедами. Ибо страдания, выпадающие на праздничные дни, имеют свойство удваиваться для тех, кто не может праздновать: во-первых, они лишаются веселия души. сообразного празднику, во-вторых, печаль, в которой они пребывают из-за невозможности спастись от неотвратимых бедствий, передается другим.

Против Флакка, 14

Руины античний Александрии

Как уже было сказано, Суккот – один из трех праздников паломничества, когда множество евреев устремлялась в Храм.  В Иерусалим порой уходило практически все мужское население, как это произошло в Лидде в начале Великого восстания:

Из Антипатриды  Цестий  двинулся вперед в Лидду, но нашел город покинутым его обитателями, так как по  случаю праздника кущей все население устремилось  в  Иерусалим;  только  пятьдесят человек найдено было на месте.

Иудейская война, 2:19:1

Многочисленные толпы паломников, собиравшихся в Иерусалиме, привлекали проповедников и лже-пророков, находивших благодатную аудиторию. Один из таких лже-пророков появился при прокураторе Альбине, правившем в Иудее в 62-64 гг., за два года до Великого восстания:

Некто Иешуа, сын Анана, простой человек из деревни, за четыре года до войны, когда в городе царили глубокий мир и полное благоденствие, прибыл туда к тому празднику, когда по обычаю все иудеи строят для чествования Бога кущи, и близ храма вдруг начал провозглашать: «Голос с востока, голос с запада, голос с четырех ветров, голос, вопиющий над Иерусалимом и храмом, голос, вопиющий над женихами и невестами, голос, вопиющий над всем народом!» Денно и нощно он восклицал то же самое, бегая по всем улицам города. Некоторые знатные граждане в досаде на этот зловещий клич схватили его и наказали ударами очень жестоко. Но не говоря ничего в свое оправдание, ни в особенности против своих истязателей, он все продолжал повторять свои прежние слова. Представители народа думали – как это было и в действительности, – что этим человеком руководит какая–то высшая сила, и привели его к римскому прокуратору, но и там, будучи истерзан плетьми до костей, он не проронил ни просьбы о пощаде, ни слезы, а самым жалобным голосом твердил только после каждого удара: «О горе тебе, Иерусалим!» Когда Альбин – так назывался прокуратор – допрашивал его: «Кто он такой, откуда и почему он так вопиет», он и на это не давал никакого ответа и продолжал по-прежнему накликать горе на город. Альбин, полагая, что этот человек одержим особой манией, отпустил его. В течение всего времени до наступления войны он не имел связи ни с кем из жителей города: никто не видел, чтобы он с кем-нибудь обмолвился словом, день-деньской он все оплакивал и твердил, как молитву: «Горе, горе тебе, Иерусалим!».

Там же, 6:5:3

Согласно Флавию, однажды это паломничество переросло в политическую демонстрацию против первосвященника:

Когда наступил праздник и Александр приблизился к алтарю, чтобы принести жертву, они стали кидать в него лимонами; дело в том, что, как нам пришлось уже упоминать в другом месте, у иудеев был обычай держать в руках в праздник Кущей ветки финиковых пальм и лимонных деревьев. Кроме того, народ стал поносить его, что он родился от военнопленных родителей и потому не может быть признан достойным чести совершать жертвоприношения.

Иудейские древности, 13:13:5

Этроги

Иисус из Назарета, скорее всего, слушал шофар в Рош га-Шана и постился в Судный день. Однако прямо он этом в Евангелиях не сказано, зато упоминается, Иисус и его ученики отмечали Суккот:

После сего Иисус ходил по Галилее, ибо по Иудее не хотел ходить, потому что Иудеи искали убить Его. Приближался праздник Иудейский – поставление кущей.Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь… а это Иисус сказал им: Мое время еще не настало, а для вас всегда время. Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы. Вы пойдите на праздник сей; а Я еще не пойду на сей праздник, потому что Мое время еще не исполнилось. Сие сказав им, остался в Галилее. Но когда пришли братья Его, тогда и Он пришел на праздник не явно, а как бы тайно.

Иоанн, 7:2-10

Помимо письменных текстов, о важности Суккота в эпоху II Храма свидетельствует эпиграфический материал. Символы Суккота обнаружены на многих погребальных надписях. К примеру, обнаруженная в римских еврейских катакомбах Вигна Ранданини надпись, увековечивающая «Непию Маросу, прожившего 4 года», украшена изображениями главных символов Суккота, этрога и лулава.

В свете сказанного выше неудивительно, что о законах и обычаях праздника Суккот хорошо знали и нееврейские авторы того времени. Однако эта тема заслуживает отдельного разговора.

Александр Элькин