Сефардские кинот на ладино

В день поста 9 Ава в синагогах всего мира принято читать «кинот» – траурные поэмы, посвященные разрушению Иерусалимского Храма и падению Иерусалима. Обычно кинот читают на иврите, однако в общинах евреев-сефардов по крайней мере с XVI века принято включать в сборники молитв также литургические произведения на ладино (испано-еврейском языке).

Примерно до  20-х годов прошлого века у евреев-сефардов Восточного Средиземноморья и Северной Африки сохранялась традиция собираться 9 Ава в доме одного из членов общины, чтобы совместно оплакивать разрушение Храма. При этом молящиеся читали кинот и траурные баллады на ладино. Часть из этих кинот была переведена на ладино с иврита, другие же изначально были написаны на родном языке.

Старейшие из сохранившихся сефардских кинот на ладино – это несколько фрагментов манускриптов из Каирской генизы, предположительно  датируемых 16 веком. В них развиваются две основных темы, популярные в еврейской религиозной литературе, посвященной  9 ава.

Одна из них – это история о праведной Хане и ее семи сыновьях. Ее источники – Книга Маккавеев, II, 7  и многочисленные комментарии в раввинистической литературе. Это история о героической гибели семерых братьев, которые предпочли пытки и смерть служению греческим богам в эпоху Антиоха Эпифана. Их мать Хана, видевшая смерть всех семерых, от горя сошла с ума и покончила с собой.

Другая поэма называется «Мать, которая съела свое дитя». Ее источники –  Иосиф Флавий и  раввинистическая литература. В ней рассказывается о голоде  во время  осады Иерусалима. Мать приходит в такое отчаяние при виде страданий своего сына, что решает убить его, а затем съедает труп.

Как мы видим, тема самых ранних кинот на ладино – это страдания  еврейского народа в наиболее трагические моменты его истории. Хотя источником этих кинот послужили ученые раввинистические сочинения, они были рассчитаны на широкую аудиторию и пользовались популярностью благодаря общеупотребительному языку – ладино, драматической тематике и своей стихотворной форме.

Обычай сочинения и исполнения кинот для 9Ава на ладино сохранялся в сефардской диаспре до начала 20 в. В 18-19 вв. новые кинот  регулярно издавались в Оттоманской империи и Италии.

На территории Оттоманской империи существовала традиция издания сборников поэм (coplas) на ладино в виде книжечек карманного формата. Эти «коплас» было принято петь по еврейским праздникам и в дни траура (в Пурим, Песах, Ханукку, в Грозные Дни, на 9 Ава). Понятный язык коплас делал их доступными для всех членов общины, включая  взрослых, не владеющих ивритом, и детей.

Такие коплас и некоторые из кинот дошли до нас в рукописях 18-19 вв. Они были составлены прихожанами синагог или самими канторами.

Некоторые темы кинот из Каирской генизы повторяются затем в произведениях 18 и 19 вв. Пример – кина «Семеро сыновей Ханы» из сборников, вышедших в Салониках. Другая траурная песнь на ту же тему, написанная на ладино еврейскими буквами в форме коротких четверостиший, была издана в 1900 году.

«Hana la buena judia

   siete hijos tenía.

   En el mundo no había

   sus cencia y sus hermosura.

   Se celo el rey cruel.

  -¿Como hay tal en Yisrael?

  El Dio se vengue de el,

  su pago en el otro mundo…»

«У Ханы, доброй иудейки,

было семеро сыновей.

 Не было в целом мире

 равных им умом и красотой.

  Возревновал жестокий царь:

«Сколько таких еще во Израиле?»

 Бог отомстит ему,

 взыщет свою плату в мире ином…».

Кина (единств. число от кинот) «О матери, съевшей свое дитя» была известна в 19 и 20 в. в двух версиях:  полной и  краткой. Обе они издавались в сборниках вместе с «Семью сыновьями Ханы». Имена авторов обеих поэтический версий остались неизвестными.

Две другие популярные  кинот на ладино – это «Кровь пророка Захарии» и «Брат и сестра». Первая из них посвящена убийству пророка Захарии (Диврей аямим II, 24: 20-22 и Млахим II, 24), кровь которого кипела на полу Храма, взывая к отмщению.

Кина «Брат и сестра» развивают сюжет, известный нам из мидрашей. Сын и дочь первосвященника Иерусалимского Храма, юноша и девушка удивительной красоты, попадают в плен. Римляне, купившие их, рассказывают друг другу о необычайной красоте своих новых раба и рабыни. Хозяева решают поженить рабов, чтобы затем поделить между собой их потомство. Встретившись, брат и сестра узнают друг друга и кончают жизнь самоубийством.

Сюжет одной из наиболее поэтичных кинот на ладино основыватся на Плаче Иеремии, а ее риторика и поэтическая структура берут начало в средневековой поэзии на языках романской группы. В ней описывается былое великолепие и  разрушение Иерусалимского Храма, пленение и Рассеяние. «Estrellas y luz eras del mundo, de silla de Dios eras segundo» («Звездами и светом был ты для мира, вторым Божьим престолом») – говорится в ней о Храме.

Другая версия кины на ту же тему была обнаружена в манускрипте 18 в., созданном на о. Корфу. Кроме текста Танаха ее автор черпал вдохновение также в траурных песнопениях на латыни и средневековых плачах на ладино.

Среди марокканских сефардов также было принято исполнять кинот на ладино. Однако из-за того, что в Марокко не было возможности издавать книги на иврите (в ту эпоху тексты на ладино записывались с помощью еврейского алфавита), эти кинот дошли нас только благодаря рукописным молитвенникам и записям фольклористов.

Некоторые из кинот, распространенных среди марокканских сефардов, не встречаются в других ладиноязычных общинах. Одна из красивейших среди этих кинот – «La Almenara» («Менора»), оплакивает осквернение знаменитого семисвечника, стоявшего в Иерусалимском Храме:

«Almenara, almenara,

 de oro era y arrelumbraba,

relumbraba y relucia

y en la Casa Santa encendida…»

«Менора, менора, золотой была она и сверкала, и в Доме Святом горела…».

Другая мароканская кина, «El Guerús» («Изгнание»), объединяет темы разрушения Иерусалима и Изгнания евреев из Испании в конце 15 века. Она дошла до нас в двух версиях, полной и краткой, и обе они включают в себя эпизод оплакивания юноши, который обращается к своей матери:

«Yo te rogo, la mi madre,

 por la piadade

 saques mi nuevo vestido

 del arca del axuare.

 Lloren, lloren señores,

  los que tienen razon,

  por la Casa Santa

  y el jurbán de Sión».

  «Молю тебя, матушка,

  о милости:

  достань из сундука

  мой новый наряд.

 Плачут, плачут сеньоры,

 и есть у них на то причина:

 [они оплакивают] Дом Святой

 и разрушенье Сиона».

Кинот на 9 Ава были распространены в  сефардских общинах на Балканах  и в Марокко вплоть до 1930 гг., когда многие народные обычаи исчезли под влиянием модернизации.

Источник: Diaz-Mas, Paloma. Sephardic Songs of Mourning and Dirges (European Judaism: A Journal for the New Europe. Vol. 44, No. 1, The State of Ladino Studies II (Spring 2011), pp. 84-97 )