Как камни точит вода
В популярной детской серии “Пижамная библиотека” вышла новая книга Знаки в колодце – пересказ известной талмудической легенды о том, как простой пастух Акиба стал величайшим мудрецом и знатоком Торы.
Предлагаем нашим читателей предисловие (для родителей), которое написал преподаватель кафедры иудаики Института стран Азии и Африки МГУ Михаил Вогман.
Аггада – талмудические анекдоты о великих учителях – жанр ёмкий, инсайдерский и, в конечном итоге, взрослый. В нём всегда скрыто много внутренних смыслов, которые не расшифровать без знания всех контекстов. Поэтому задача передать аггаду современному читателю (а уж тем более – ребёнку) кажется невыполнимой. Иерусалимская писательница Шоам Смит всё же рискнула: перевоплотила одну крошечную историю о рабби Акиве — в формат волшебной сказки.
Акива бен-Йосеф – один из самых знаменитых талмудических героев, живший во II в. х. э. Взрослые обычно знают, что он вышел из «ам га-арец» – бедных и неучёных слоёв населения; что жене пришлось ждать его из академии 21 год; что римляне казнили его особо мучительным способом после восстания Бар-Кохбы. Но главная особенность рабби Акивы как толкователя Торы – умение выводить дополнительные аспекты законов Торы из самых незначительных на первый взгляд особенностей текста. Школа рабби Акивы утверждала, в частности, что каждый артикль или предлог в библейском тексте можно понимать как указание на дополнительный предмет. Даже из «венчиков над буквами» — декоративных закорючек позднеантичного еврейского шрифта – рабби Акива смог вывести новые смыслы.
Своему искусству «медленного чтения» рабби Акива, по легенде, обязан своей необразованности. Поскольку он освоил грамоту лишь во взрослом возрасте, к Торе он пришёл с собственным личным опытом и свежим взглядом на привычные детали. Об этом – и история, выбранная Шоам Смит для своей сказки. В ней пастух Акива — тогда ещё ни разу не рабби — на практике открыл для себя, что вода точит даже самый твёрдый камень. А когда ему объяснили, что источник этой информации — в Писании (книга Иова, 14:19), Акива, по врождённой способности к индукции, прозрел здесь намёк, что и мудрость Торы сумеет проложить себе путь в его загрубелом сознании. И тотчас, в почти пенсионном по тем временам 40-летнем возрасте отправился учить азбуку за одной партой с сыном.
Знай рабби Акива продолжение слов Иова —
Как камни точит вода,
как ручьи подмывают берег, —
так Ты рушишь людские надежды!»
(Иов, 14:19-20)
— вывод мог бы оказаться совершенно иным.
К счастью, в своей необразованности рабби Акива с мрачной стороной изречения знаком не был, а потому – выиграл. То есть, стал в скором времени великим по учёности рабби. Неграмотность парадоксальным образом открыла ему особую личную дорогу к Торе.
…Но как сделать из этого волшебную сказку? Шоам Смит пришлось аггаду порядком переработать. Она отказалась от цитат (и их дополнительного смысла), ввела диалоги и внутренние диалоги, создала герою индивидуальный психологический облик, понятный малышу. Обычная канавка, которую прорывала вода в оригинале, превратилась в сказочной версии в целые таинственные “письмена” (а иллюстратор остроумно придала им вид обсуждаемой в оригинале библейской цитаты).
Нечитаемые “письмена” воды — ведь только неграмотный мог бы принять их за осмысленные знаки! — как раз и отсылают взрослого читателя к мотиву, будто рабби Акива умел прочесть даже «коронки» над буквами Торы. В оригинале – в околоталмудическом трактате «Авот де-рабби Натан» – сама эта история вписана в метафорическую характеристику пути рабби Акивы как ученика (герои-авторы Талмуда любят подчёркивать, что они лишь «ученики» настоящих мудрецов). Слова «вытачивать» и «давать закон» в иврите совпадают. Вода – древний символ Торы – протачивает себе индивидуальный путь в сердце каждого, оставляя не поддающиеся описанию следы. Так и рабби Акива всегда находил в изученном что-то новое и личное, о чём его учителя прежде не задумывались. Поэтому в итоге Авот де-рабби Натан относит к нему другое изречение Иова: «Русла рек поворачивает – и сокрытое выходит на свет» (28:11).
Однако, как пастух Акива не в курсе пессимистического продолжения стиха про воду и камень — так и юный читатель получает шанс впервые подружиться с гениальным талмудическим “недорослем”, не ведая пока ни про “венчики над буквами”, ни про страшную гибель героя.
В этом книга как бы повторяет стержневой приём оригинала — и потому становится неплохой моральной поддержкой для тех, кто и сам только-только осваивает литеры.