Пророчество о Думé

Пророчество о Думé, и далее – cтихи 11-12 представляют собой одно из самых странных и труднопонятных пророчеств во всем пророческом корпусе. Неизвестно, к какому народу оно относится и что в нем сообщается. Вначале упоминаются Сеирские горы, расположенные к юго-востоку от Мертвого моря, а следующее пророчество (13-17) относится к Аравии. Это, вместе с упоминанием Негева в начале главы (21: 1), видимо, указывает на «южный» адресат пророчества. По языку трудно установить его время: присутствие арамейских корней и, возможно, корня gmm, присутствующего в языке Мишны, может указывать на поздний характер текста, хотя те же арамейские корни могут свидетельствовать, наоборот, об архаическом его характере, указывающем на эпоху, когда западносемитские и арамейские диалекты не были еще достаточно дифференцированы (см. Сегаль, цит. по Авищур: 106). Название Думá может относиться к оазисам Думат аль-Джандаль или Думат аль-Джауф на краю пустыни Нафуд внутри Аравийского полуострова. Другая возможность – Думá на территории Эдома, которую упоминает Иероним. В связи с упоминанием хребта Сеир, который был территориально связан с местами расселения эдомитян, вторая возможность представляется весьма вероятной. В Септуагинте здесь Думá прямо переводится как Сеир. Возможно также, что название Думá является искажением названия Эдом, сделанным переписчиком (такое отождествление делает также Раши adloc). Другое упоминание этого названия в Быт 25: 13 передается в Септуагинте как Идумея. Пророчество о Думé – масса Думá. Как будто, чтобы специально запутать читателя, в Быт 25: 13, в числе сыновей Йишмаэля (Исмаила) упоминаются Думá и Массá (ср. наш комментарий к этому стиху). Может быть, в нашем тексте намеренная игра слов? В любом случае, параллель с Быт 25: 13, представляет собой еще одно подтверждение арабского характера адресата пророчества.