Эстер

Из книги Давида Манделя “Кто есть кто в еврейской Библии“

Эстер (еврейское имя Ѓадасса – «мирт») была дочерью Авихаиля, потомка царя Шауля, который был  изгнан из Иерусалима с пленниками, изгнанными вместе с Йехонией, царем Иудейским. В раннем возрасте Эстер осиротела, и ее воспитал ее родственник Модрехай. Эстер жила в Шушане (Сузах), столице Персидской империи, в царствование Ахашвероша.

На третий год своего царствования Ахашверош – по мнению историков, под этим именем в Писании фигурирует Ксеркс I, сын и преемник Дария I – устроил пир для всех князей и чиновников, чтобы показать им свое богатство. Грандиозное празднество продолжалось сто восемьдесят дней.

Когда праздник для государственной верхушки подошел к концу, Ахашверош устроил в дворцовом саду еще один пир, для простых жителей Шушана. В течение всех семи дней этого пира любой приглашенный, богач или бедняк, мог пить сколько пожелает. В то же время царица Вашти, жена царя, устроила во дворце пир для женщин.

На седьмой день праздника пьяный Ахашверош приказал семерым евнухам, своим личным прислужникам, привести царицу Вашти, причем непременно в царском венце. Царица была красивой женщиной, и царь хотел, чтобы все в этом убедились. Евнухи вернулись и доложили царю, что царица отказалась прийти.

Царь, еле сдерживая свой гнев, посоветовался со своими законоведами, как следует поступить с царицей Вашти, отказавшейся исполнить монаршее повеление. Мемухан, один из ближайших советников, заявил: «Не только пред царем одним провинилась царица Вашти, а перед всеми сановниками и перед всеми народами, что во всех областях царя Ахашвероша, потому что этот поступок царицы приведет к тому, что все жены перестанут уважать мужей своих, говоря: царь Ахашверош повелел привести царицу Вашти пред лицо свое, а она не пришла. А ныне жены сановников Персии и Мидии, которые слышали о поступке царицы, будут говорить всем царским сановникам; и позора и ярости будет предостаточно.  Если угодно царю, то пусть издаст он царское повеление, – и да будет записано оно среди законов Персии и Мидии, и да не будет отменено, – о том, чтобы Вашти не пред царем Ахашверошем, а царь передаст ее царский сан другой, которая лучше ее. А когда постановление царя, которое он издаст, будет доведено до слуха всего царства его, как ни велико оно, то все жены будут оказывать уважение мужьям своим, от знатного до простого» (Эстер, 1:16-20).  Этот совет был одобрен царем и его министрами.

Через некоторое время, когда царь успокоился, «вспомнил он о Вашти, и о том, что она сделала, и о том, что было решено о ней».  Тогда советники предложили ему собрать в Шушане красивых девушек из всех ста двадцати семи провинций, и поместить их в женский дом под надзор Эгэ, царского евнуха, стража жен. Девушкам будут выданы украшения и притирания, и так из них, которая понравится царю, станет царицей вместо Вашти. Идея понравилась царю, и он повелел так и сделать.

В царский гарем были доставлены девушки со всех концов империи, и среди них еврейка Эстер. Каждая девушка проходила курс притираний, продолжавшийся год. Затем ее приводили к царю, который проводил с ней ночь. На следующее утро ее отводили в другой гарем, где женщины, которые уже провели ночь с царем, находились под надзором евнуха Шаашгаза. Женщины оставались в этом гареме, и никогда больше не видели царя – «разве только, если бы царь пожелал ее, и тогда она была бы позвана по имени» (там же, 2:14).

В седьмой год царствования Ахашвероша пришла очередь Эстер предстать перед царем. Она понравилась ему больше всех прочих девушек, и он сделал ее своей царицей.  В честь новой царицы царь устроил грандиозный пир для всех вельмож и сановников, простил недоимки и раздал щедрые дары. По совету Мордехая Эстер никому не сказала, что она еврейка.

В один прекрасный день Мордехай, сидевший у ворот царского дворца, подслушал разговор двух евнухов, замысливших убить царя. Мордехай сказал об этом Эстер, которая сообщила о заговоре царю от имени Мордехая. Дело было расследовано, донос подтвердился, и двух заговорщиков казнили. Царь приказал вписать этот случай в «книгу летописей» Персидской империи.

Через некоторое время царь возвысил некого Ѓамана, сделав его визирем своей империи, и приказав всем своим чиновникам проявлять к нему величайшее уважение – преклонять колени и падать перед ним ниц. Все, кроме Мордехая, подчинились этому указу.

Мордехай не кланялся Ѓаману, объясняя это тем, что он еврей, а евреи преклоняют колени и простираются ниц только перед Всевышним. Разгневанный и оскорбленный Ѓаман решил, что наказать одного Мордехая будет недостаточно – нужно уничтожить всех евреев, живущих в империи!

Ѓаман поспешил к царю и донес, что евреи следуют своим обычаям, не похожим на обычаи других народов, и не подчиняются законам царя. К этому он добавил, что если царь издаст указ об уничтожении всех евреев, он, Ѓаман, внесет в царскую казну десять тысяч талантов серебра.  Царь снял перстень и передал его Ѓаману с такими словами: «Серебро это отдано тебе, а также народ, чтобы ты поступил с ним, как тебе угодно» (там же, 3:11).

С помощью жребия Ѓаман определил, что наиболее подходящим временем для задуманного им геноцида является месяц адар. Позвали царских писцов, и Ѓаман продиктовал им письмо, в котором предписывалось убить всех евреев – «от отрока до старца, детей и женщин» – тринадцатого адара. Запечатанные царским перстнем, письма были отосланы правителям всех провинций. Покончив с делами, царь и Ѓаман сели есть и пить.

Когда Мордехай узнал о смертном приговоре, вынесенном всем евреям, он разорвал свои одежды, облачился во вретище, посыпал голову пеплом, и стал ходить по городу с горьким плачем, пока не оказался у ворот дворца. Войти он не смог, поскольку посетителей во вретище во дворец не допускали. Тем временем в провинции евреи постились, рыдали, стенали и облачались во вретище.

Служанки и евнухи сообщили царице Эстер, что Мордехай сидит и рыдает у ворот дворца, облачившись во вретище. Царица очень обеспокоилась душевным состоянием своего родственника, и послала одного из своих слуг к воротам дворца, передать Мордехаю платье, чтобы он надел его вместо вретища. Но Мордехай отказался принять эти одежды.

Тогда Эстер послала к Мордехаю Ѓатаха, одного из своих евнухов, чтобы узнать, чем вызвано столь странное и тревожное поведение. Мордехай сказал Ѓатаху, что Ѓаман обещал вмести в царскую казну значительную сумму денег, если ему будет позволено истребить всех евреев. Он передал евнуху копию царского указа, велев показать ее Эстер, чтобы она знала о грозящей опасности, и поспешила к царю, чтобы заступиться за свой народ.

Узнав, что происходит, Эстер послала сообщить Мордехаю, что по закону, если она явится к царю, не будучи званной, ее могут казнить, если только царь не протянет ей свой золотой скипетр. Мордехай ответил, что из-за того, что Эстер находится в царском дворце, она не должна чувствоваться себя в большей безопасности, чем все прочие евреи. Царица ответила, что все евреи Шушана должны поститься три дня, она сама тоже будет поститься, после чего пойдет к царю, пусть даже из-за этого ей придется погибнуть.

На третий день поста Эстер облачилась в царские одежды, вошла во внутренний двор дворца, напротив тронного зала, и оказалась прямо перед царем, сидевшем на своем престоле с золотым скипетром в руках. Когда Ахашверош увидел царицу, она нашла милость в его глазах. Он протянул ей золотой скипетр, она подошла и коснулась его конца. «И сказал ей царь: что у тебя, царица Эстер, и в чем просьба твоя? Хоть полцарства– и тебе будет дано.  И сказала Эстер: если угодно царю, то пусть придет сегодня царь с Ѓаманом на пир, который я для него приготовила» (там же, 5:3-4).

В ту же ночь царь и его визирь явились в покои царицы. Во время пира, сопровождавшегося возлиянием, царь снова спросил: «Что за желание у тебя? И будет оно исполнено. И в чем просьба твоя? Хоть полцарства – и выполнено будет». Эстер ответила: «Желание мое и просьба моя: Если снискала я милость в глазах царя, и если угодно царю исполнить желание мое и выполнить просьбу мою, то пусть придет царь с Ѓаманом и завтра на пир, который я приготовлю для них, и завтра сделаю я по слову царя» (там же, 6-8).

Ѓаман ушел с пира в прекрасном настроении. Однако радость омрачилась, когда у ворот дворца он увидел Мордехая, по-прежнему не выказывавшего ему никаких знаков почтения. Ѓаман был вне себя от гнева, однако взял себя в руки и пошел домой.

Придя домой, визирь велел позвать жену и друзей, и стал хвалиться несметными богатствами, многочисленными сыновьями, высоким положением при дворе, и, наконец, тем, что, не считая царя,  он оказался единственным гостем на пиру у царицы Эстер. «Но все это ничего не значит для меня, пока вижу я Мордехая Иудея сидящим в воротах царских!» (там же, 13) – пожаловался он. Тогда жена и друзья посоветовали ему построить виселицу, и попросить  у царя дозволения повесить на ней Мордехая. Идея понравилась Ѓаману, и он приказал приготовить виселицу.

В ту ночь у царя случилась бессонница, и он приказал, чтобы ему принесли и читали вслух памятную книгу летописей. Услышав, как Мордехай раскрыл заговор, царь поинтересовался, какую награду получил этот человек. Слуги ответили, что никакую. Тогда царь спросил, нет ли во дворце кого-либо из сановников. В этот момент во двор вошел Ѓаман, который пришел за разрешением повесить Мордехая.  Слуги ввели визиря в царские покои, и царь спросил у него: «Что бы сделать для того человека, которому царь хочет оказать почет?» (там же, 6:6).

Уверенный, что царь имеет в виду его, Ѓаман ответил: «Человеку которому захочет царь оказать почет, пусть принесут одеяние царское, которое надевал царь, и приведут коня, на котором ездил царь, и на голову которого возложен был царский венец. И пусть дадут одеяние и коня в руки одному из знатных царских сановников, и пусть оденут того человека, которому хочет царь оказать почет, и выведут его на коне на городскую площадь, и возглашают перед ним: вот что делают для того человека, которому царь желает оказать почет!» (там же, 7-9).

Услышав это, Ахашверош воскликнул: «Возьми скорее одеяние и коня и сделай так, как сказал ты, для Мордехая Иудея, сидящего у царских ворот; не упусти ничего из всего того, о чем ты говорил» (там же, 10). Ѓаман пришлось сделать все, что он сам предложил. После этого Мордехай вернулся на свое место у царских врат, а Ѓаман поспешил к себе домой, удрученный и покрыв голову. Он рассказал жене и друзьям обо всем, что случилось, и они предсказали, что Мордехай его одолеет. Пока они еще говорили, появились дворцовые евнухи, и велели Ѓаману поспешить на пир у царицы.

Попивая вино, царь снова спросил Эстер: «Что за желание у тебя, царица Эстер? И будет оно исполнено. И в чем просьба твоя? Хоть полцарства –  выполнено будет» (там же, 7:2). Эстер ответила: «Если снискала я милость в глазах твоих, царь, и если угодно царю, то пусть будет дарована мне жизнь моя – по желанию моему, и жизнь народа моего – по просьбе моей, потому что отданы мы, я и народ мой, на истребление, убиение и погибель» (там же, 3-4).  

«Кто мог замыслить такое?» – спросил Ахашверош. – «Кто это и где он?» Эстер ответила: «Недруг и враг – это злобный Аман!». Охваченный гневом, царь вышел из покоев царицы в дворцовый сад, чтобы немного успокоиться. Ѓаман, оставшийся в пиршественной зале, стал молить о пощаде. Он рухнул на ложе царицы, и стал просить о милосердии. В этот момент царь вернул, и увидел визиря простертым на ложе царицы. «Неужели еще и царицу насиловать будет он у меня в доме?» – воскликнул Ахашверош, и евнухи закрыли лицо Ѓамана.

Один из евнухов, Харвона, сказал, что у себя во дворе Ѓаман построил висилицу, чтобы повесить на ней Мордехая. И царь велел повесить на ней самого Ѓамана.

Ѓамана повесили, и гнев царя утих. В тот же день Ахашверош отдал Эстер все имущество бывшего визиря. Когда же царица сказал, что Мордехай ее родственник, царь взял перстень, который прежде отдал Ѓаману, передал его Мордехаю и сделал его своим визирем, вторым человеком после царя. С тех пор Мордехай ходил в царском одеянии из синеты и белой ткани, в большом золотом венце, и в мантии из белого льна и багряницы.

Эстер со слезами бросилась к ногам царя, умоляя его отменить страшный указ об уничтожении всех евреев. Ахашверош протянул ей золотой скипетр, она встала и сказала: «Если угодно царю, и если снискала я милость его, и если дело это правое на взгляд царя, и если нравлюсь я ему, то пусть бы написано было, чтоб возвращены были бы письма с замыслом Ѓамана, сына Амдаты, Агагиянина, которые написал он, об истреблении иудеев во всех областях царских» (там же, 8:5).  

Ахашверош сказал Мордехаю и Эстер, что указ, написанный от имени царя и запечатанный царской печатью, отменить невозможно, однако они могут от имени царя написать евреям все, что сочтут нужным, и скрепить эти письма царской печатью.

Тогда Мордехай продиктовал письма от имени царя Ахашвероша, запечатал их царской печатью, и разослал их по всем провинциям с гонцами, скакавшими на самых быстрых лошадях из царских конюшен. В письмах говорилось, что царь разрешил евреям собраться для самообороны, дать отпор тем, кто на них нападет, убить всех своих врагов вместе с женами и детьми, и разграбить их имущество.

13 адара, в тот самый день, когда враги евреев замышляли их уничтожить, евреи напали на них с оружием в руках, и перебили всех до единого. Когда Ахашверошу донесли число убитых в Шушане, царь сказал Эстер: «В крепости Шушан погубили иудеи, убив, пятьсот человек и десятерых сыновей Ѓамана; что же сделали они в остальных областях царских!.. Что же за желание у тебя? И будет оно исполнено. И о чем еще просишь ты? И будет это выполнено». Эстер ответила: «Если угодно царю, то пусть бы и завтра разрешено было иудеям, которые в Шушане, действовать по указу нынешнего дня; а десятерых сыновей Амана пусть бы повесили на дереве» (там же, 9:11-13).

Царь повелел, чтобы так и сделали. Тела сыновей Ѓамана выставили на всеобщее обозрение, а на следующий день иудеи убили в Шушане еще триста своих врагов.

Эстер и Мордехай написали всем евреям письмо с пожеланием мира и безопасности, и повелели им и их потомкам установить ежегодный праздник Пурим – поскольку Ѓамана выбирал дату для геноцида с помощью жребия, по-персидски «пур».

Книгу Давида Манделя “Кто есть кто в еврейской Библии” можно приобрести в интернет-магазинах Озон и Лабиринт.