Три великих пророка

Выдающийся ученый и талмудист, уроженец Ковно Луис (Леви) Гинцберг (1873–1953) по праву считался одним из лидеров американского еврейства. Его перу принадлежит множество статей, исследований, галахических респонсов. Однако наибольшую известность Гинцбергу принес семитомник  «Сказания еврейского народа», в котором он собрал и систематизировал множество легенд и преданий, рассыпанных по страницам Талмуда и классических мидрашей.  Опубликованные еще в начале прошлого века, “Сказания” практически сразу стали классикой.

Предлагаем читателям подборку очерков Луиса Гинцберга, посвященных образу пророка Элиягу в Талмуде, мидрашах и еврейской традиции.

Царствование Узии, который взошел на престол еще мальчиком, знаменито тем, что именно тогда начали свою деятельность сразу три пророка, Гошеа (Осия), Амос и Исайя. Самым старшим из них был Гошеа, сын князя и пророка Беери, который позже будет депортирован ассирийским царем Тиглатпаласаром. Из пророчеств Беери до нас дошли два стиха, сохраненные пророком Исайей.

В какой-то момент Всевышний повелел Осии: ««Ступай и возьми в жены себе женщину, которая, увы! не будет тебе верной, и рожденные ею будут детьми блуда, ведь земля эта, забыв Господа, погрязла в блуде». Это было не случайно. Когда Всевышний говорил Осии о грехах Израиля, тот всегда защищал евреев или находил им оправдание. Порой он говорил: «Владыка мира! Тебе принадлежит вся вселенная, выбери себе другой народ из народов земли!».

Чтобы объяснить пророку смысл отношений между Всевышним и Израилем, ему было велено жениться на женщине с сомнительным прошлым. После того, как она родила Осии нескольких детей, Бог спросил его: «Почему ты не последовал примеру нашего учителя Моше, который, став пророком, отказался от супружеской близости?». «Я не могу ни прогнать жену, ни развестись с ней, ведь она родила мне детей», – ответил Осия. «Вот видишь, – сказал Всевышний, – ты женился на женщине сомнительной добродетели, и даже не можешь быть уверен, что твои дети действительно твои. И все равно, ты не можешь расстаться с ней. Как же Я могу расстаться с Израилем, моими детьми, потомками моих избранников Авраама, Ицхака и Яакова?».

Осия умолял Всевышнего простить евреев, но Бог сказал ему: «Лучше помолись  за Израиль, ибо если ты продолжишь, Я вынесу ему три смертных приговора». Осия так и сделал, и его молитвы спасли евреев от гибели.

Осия умер в Вавилоне. В то время путешествие оттуда в Иудею была трудной и опасной. Желая, чтобы его останки были похоронены в святой земле, перед смертью Осия завещал, чтобы носилки с его телом погрузили на верблюда, и дали ему идти, куда пожелает: там, где верблюд остановится. Следует похоронить тело. Так и сделали. В мгновение ока верблюд оказался в Цфате. Тамошнее еврейское кладбище существует по сей день. Пророка похоронили на глазах у множества людей.

Амос пророчествовал после того, как Осия закончил свою миссию, а Исайя еще не стал пророком. Хотя он не отличался красноречием, Амос послушался Всевышнего, и отправился в Бейт-Эль, чтобы сообщить тамошним нечестивым жителям то, что велел ему Творец. Бейт-эльский священник Амация донес на него царю Израиля Яроваму, однако это не причинило Амосу никакого вреда, поскольку царь, хоть и язычник, глубоко уважал пророка. Поэтому он подумал: «Боже сохрани заподозрить пророка в заговоре и измене! Ибо даже если это правда, несомненно, он лишь исполняет повеление Всевышнего». За эти благочестивые мысли Яровам был награжден: северное царство никогда не достигало такого могущества, как в годы его правления.

Тем не менее, бесстрашие Амоса в конце концов его погубило: царь Узия нанес ему смертельный удар раскаленным до бела железным прутом.

Через два года после окончания пророческой миссии Амоса Исайя удостоился своего первого божественного откровения. Это произошло в тот день, когда царь Узия, ослепленный своими успехами и богатства, присвоил права священников, и попытался принести жертву. Когда же первосвященник Азария попытался его остановить, царь заявил, что убьет его и любого сочувствующего ему священника, если он не замолчит.

Внезапно произошло страшное землетрясение. В крыше Храма возникла трещина, через которую проник яркий солнечный луч. Как только он коснулся головы царя, все его тело покрылось проказой. Это был не единственный ущерб, причиненный землетрясением. Половина гор к западу от Иерусалима раскололась и сдвинулась на четыре стадия.

Не только небо и земля возмутились кощунством Узии и хотели его уничтожить. Даже серафимы, ангелы огня, порывались сойти на землю и расправиться с ним. Однако в этот момент прозвучал Небесный глас, возвестивший, что Узии не уготовано такое же наказание, как Кораху и его сообщникам, хотя он и совершил похожее преступление.

В тот день памятный день, когда Исайя узрел небесный престол Всевышнего, он очень испугался, поскольку все время корил себя, что не пытался убедить царя оставить свои нечестивые желания. Завороженный, пророк слушал, как ангелы возносят славословие Творцу, и так увлекся, что так и не присоединился к ним. «Горе мне, – воскликнул Исайя, – что я безмолвствовал! Горе мне, что я не присоединился к хору ангелов, славословящих Творца! Присоединись я к ним, я бы, подобно ангелам, стал бессмертным – тем более, что мне позволили увидеть то, на что прежде никто не мог взглянуть и остаться в живых!». После этого пророк начал терзаться: «Я муж с нечистыми устами, я живу среди людей с нечистыми устами!». Но в этот момент Всевышний сказал ему с упреком: «Ты сам себе хозяин, и можешь говорить о себе, что пожелаешь! Но кто дал тебе право порочить Моих детей, сынов Израиля, и называть их народом с нечистыми устами?!».

Тут Исайя услышал, что Всевышний велел одному из серафимов коснуться его уст раскаленным углем, в наказание за то, что он злословил Израиль. Хотя этот уголь был так горяч, что серафиму понадобились щипцы, чтобы взять его с алтаря, пророк остался цел и невредим. Однако он усвоил урок, что его долг – защищать Израиль, а не очернять его. С тех пор защита Израиля стала основным элементом его пророческой миссии. За это он получил награду: удостоился большего числа откровений о судьбе Израиля, и пользовался большим уважением народов мира, чем любой пророк до и после него. Кроме того, Всевышний сделал Исайю «пророком утешения». В результате тот самый Исайя, который сначала предсказывал изгнание и разрушение Храма, позже гораздо понятнее, чем любой из пророков, описал блистательное будущее, уготованное Израилю.