Талмудический мотив в стихотворении Гейне «Гренадеры»

Глава из книги “Странствующие, или всемирные повести и сказания в древнераввинской письменности”, переизданной издательством “Мосты культуры/Гешарим“.

Последние строфы из прелестного стихотворения знаменитого немецкого поэта Генриха Гейне «Гренадеры» (Die Grenadiere) – дышат в устах умирающего французского солдата и патриота беззаветною любовью к своему императору (Наполеону I) и родной стране (Франции):

Во Францию два гренадера

Из русского плена брели,

И оба душой приуныли,

Дойдя до немецкой земли.

Придется им – слышать, увидеть

В позоре родную страну.

И храброе войско разбито,

И сам император в плену!

Печальные слушая вести,

Один из них вымолвил: «Брат!

Болит мое скорбное сердце,

И старые раны горят!»

Другой отвечает: «Товарищ!

И мне умереть бы пора;

Но дома жена, малолетки;

У них ни кола, ни двора».

«Да что мне! Просить Христа-ради

Пущу и детей, и жену

Иная на сердце забота:

В плену император, в плену!

«Исполни завет мой,

Коль здесь я окончу солдатские дни,

Возьми мое тело, товарищ,

Во Францию – там схорони!

«Ты орден на ленточке красной

Положишь на сердце мое.

И шпагой меня опояшешь

И в руки мне вложишь ружье.

И смирно, и чутко я буду

Лежать, как на страже в гробу.

Заслышу я конское ржанье

И пушечный гром, и трубу

«То он над могилою едет!

Знамена победно шумят.

Тут выйдет к тебе, император,

Из гроба твой верный солдат!»

Без всякого сомнения, эти строфы навеяны на поэта (еврея по происхождению, чувствам и симпатиям) следующим местом из Талмуда:

Рабби Иеремий выразил свою (предсмертную) волю в следующих словах: «Заверните меня» (после смерти моей) в белую одежду, – оденьте меня в то платье, которое носил я при жизни, – обе ноги мои чтоб были тщательно обуты, в руки дайте мне палку (мою), уложите меня на бок, – и когда придет Мессия, я буду готов».

Иерусалимский Талмуд Килаим 1

Не подлежит никакому сомнению, что вторая половина этого стихотворения Гейне является глубоко художественным воспроизведением или обработкою слов рабби Иеремия: и тут и там фигурирует предсмертная воля умирающего и тоскующего по погибшей родине своей и по своим народным идеальным героям, томящимся до поры, до времени в мучительном и унизительном плену; и тут и там фигурируют в качестве похоронного облачения то платье, которое носил покойник при жизни, чтобы удобнее и легче было пуститься в фантастический путь-дорогу, в поход за своим предводителем, и тут и там фигурируют предметы для опоры, обороны и борьбы (посох, ружье, шпага), и тут и там сквозит глубокая вера в воскресение из мертвых, – фантастическое вставание из гроба и беззаветная готовность следовать за многожеланным и дорогим народным героем и избавителем в родную страну.

Наконец, если глубже вникнуть в суть этого трогательного стихотворения, то заметим, что вся сущность его заключается в трагическом сознании, что родина погибла, и что любимый народный герой – надежда и краса народа, император, – находится в плену. Остальная же часть (т. е. последние четыре строфы) является как бы случайным, или скорее всего новым мотивом, прекрасно иллюстрирующим или комментирующим первую половину. И на самом деле, – вторая половина стихотворения – ни что иное как умышленная или искусственная вставка – высокохудожественное воспроизведение талмудического мотива, удачно примененного поэтом к данной теме, к теме о страданиях изнывающего и тоскующего верного воина-патриота.

Наконец, все это стихотворение, на мой взгляд, является чуть ли не полнейшим чисто еврейским мотивом: это – сплошной стон изболевшей еврейской души!

Стоит только заменить истекающего кровью французского воина вечным страдальцем – мучеником – еврейским народом, а Францию – Иудеею или Иерусалимом, и получится глубоко трогательная элегия или сионида, своего рода «Кино л’тише беав» – элегия на еврейское горе: родина в позоре, падении и унижении, царь-Мессия в позорном и мучительном плену, народ скитается вдали от страны своих предков, к которой он стремится всею душою с трогательною любовью и горячностью, – личное и семейное горе заглушается общенародными страданиями и стушевывается перед ними. – А над всем этим народное утешение: надежда на пришествие избавителя, многожеланного Мессии, бодрящий призывной трубный звук его, страстное желание быть похороненным в родной земле, – стране предков своих.

Не подлежит сомнению, что на это глубоко трогательное стихотворение Гейне – «Гренадеры» – влияло не одно только знакомство поэта с приведенным выше талмудическим мотивом, но и весь склад его тоскующей и изнывающей еврейской души, которая, может быть, бессознательно и вылилась такими чудными строфами.

Книгу “Странствующие, или всемирные повести и сказания в древнераввинской письменности”, а так же другие книги издательства “Мосты культуры/Гешарим”,  можно будет приобрести на книжной ярмарке “Нон фикшн“, которая пройдет в Москве 28 ноября – 2 декабря 2018 года, в Центральном доме художников (2-й этаж, зал 8, стенд i-1).