Эйн Геди в глазах переводчика и читателя Древней Руси

Чрезвычайно интересным вопросом, связанным с «библейской географией», в частности, с «Песнью Песней», является исследование восприятия реалий чужого культурного пространства, да еще и отделенного тысячелетиями от воспринимающего. Переводы ТАНАХа на разные языки и в разные эпохи – уникальный источник для изучения этого явления. Видение чужого мира в данном случае происходит через несколько светофильтров: «идейно-религиозный», «исторический» ( или, чаще, псевдоисторический), «культурно-понятийный», «семантико-языковой».

“Нарцисс Саронский, лилия долин”

Вторая глава Песни Песней начинается так: אֲנִי֙ חֲבַצֶּ֣לֶת הַשָּׁרֹ֔ון שֹֽׁושַׁנַּ֖ת הָעֲמָקִֽים . Транскрипция: "Ани хавацелет ха-шарон, шошанат ха-'амаким." В синодальном переводе: Я нарцисс Саронский, лилия долин! Непонятно, что за цветы имеет в виду автор. На современном иврите шошана - это роза. А хавацелет - это вот такой цветок (растущий на прибрежный дюнах в Шароне и не только):