Песни гетто и еврейских партизан

Память о Холокосте это не только пожелтевшие фотографии, архивные документы, черно-белая кинохроника или номера на руках уцелевших узников концлагерей. В Вилнюсе, Каунасе, Белостоке и даже Аушвице в годы войны преимущественно на идиш были написаны сотни еврейских песен. Только сборник Лидер фун ди гетос ун лагерн («Песни из гетто и лагерей»), вышедший в 1948 году, содержал 233 (по другим данным — 236) текстов, часть из них сопровождалась нотными записями. В День Памяти Катастрофы и Героизма предлагаем нашим читателям несколько песен, звучавших в гетто и еврейских партизанских отрядах. 

Ханукальные светильники с Тломацкой: из Варшавы в Израиль

В отличие от прежнего Музея Диаспоры, в новом музее АНУ, созданном на его основе, есть и подлинные вещи: свиток Эстер XV века, мантия Соломона Михоэлса, в которой он играл короля Лира, прижизненные издания Бабеля, Пастернака и других писателей еврейского происхождения. В числе этих артефактов – огромный ханукальный светильник из легендарной Большой варшавской синагоги на Тломацкой улице, напоминающий о трагической судьбе, как самой синагоги, так и большей части ее прихожан.

В гетто Народ Книги спасал… книги

Жители гетто смотрели на них, как на сумасшедших. Пока обычные заключенные пытались переправить в гетто еду или что-то полезное, бригада переправляла книги. В то время как усилия подпольщиков были сосредоточены на спасении людей, они стремились спасти книги и рукописи. «Книгам нет замены. Даже если евреи вымрут, их дух продолжит жить», – утверждали члены бригады.

Вера после Катастрофы

Многих евреев Катастрофа привела к кризису веры. "Где был Бог в это время? — спрашивали они. — Как Он мог терпеть страдания миллионов беспомощных людей, среди которых были невинные дети?" Да, вера многих, прошедших лагеря, не выдержала смрада крематориев. И сегодня, через двадцать лет после разрушения последней немецкой фабрики смерти, эти вопросы по-прежнему требуют ответа. Они все больше привлекают внимание по мере того, как ощущение остроты трагедии проходит. Не ответив на эти вопросы, невозможно верить в особую миссию еврейского народа. Но вопрос о роли Бога в Катастрофе можно задать с разной целью.

О “Черной книге”

В 1956 году один из прокуроров, занятых реабилитацией невинных людей, приговоренных Особым совещанием за мнимые преступления, пришел ко мне со следующим вопросом: «Скажите, что такое «Черная книга»? В десятках приговоров упоминается эта книга, в одном называется ваше имя». Я объяснил, чем должна была быть «Черная книга». Прокурор горько вздохнул и пожал мне руку.

Поэт Авром Суцкевер – в тридцать и в девяносто

Из страны, победившей Гитлера, Суцкеверу удалось уехать в 1946-м: сначала в Польшу, а затем в Палестину, как называли Израиль до его провозглашения. Для него это была вторая большая удача — не трудно представить, что его ожидало бы в СССР в 1949-м. Свои 90 лет он встретил на «исторической родине» с ясным умом и хорошей памятью.

Золотой телец, антихрист и антисионизм

Как полагает Магид, антисионизм Сатмарского ребе является ли едва ли не первым в еврейской истории полноценным учением об… антихристе! Соответственно, схожие идеи следует искать в трудах таких далеких от иудаизма богословов, как монах Иоахим Флорский (1135-1202)  и особенно Мартин Лютер, отец Реформации – мыслителей,  которые  начали активно использовать апокалиптические и мистические упоминания об антихристе для оценки современных им исторических событий.

«Твердые» и «левые». Хасидская молодежь Варшавского гетто

Одной из гурских молелен до войны командовали командиры Мотл Гольдфарб, Михаэль Майзнер, Меир Бухман и Пинхус Рот. Во время войны эти командиры собрали своих парней и возобновили молельню. Собралось около 15 юношей разного возраста. Поскольку им стало негде встречаться, они обосновались в углу дома одного малозаметного раввина, по адресу Мила, 9.

Вечный шах

Я думала, сегодня его не будет, но он здесь, он улыбается, манит меня пальцем и ждет. Он, должно быть, счастлив, Шогер. Он давно хотел уличить меня в том, что запрещено под страхом смерти. А я только сейчас хватилась, что жакет с желтыми звездами висит на руке. Может быть, Шогер не заметил. Я могу еще надеть жакет, и тогда меня только высекут за горох. Может, только высекут… Но в жакет завернута партитура. Он увидит ее, с автографом Галеви, с двумя строчками Арона, и тогда сегодня, на генеральной репетиции, никто уже не выйдет на сцену и не крикнет: — Ребята! Вот «Жидовка»!

Первый Песах в оккупированной Польше

С первых дней войны историк-любитель рабби Шимон Хубербанд (1909-1942) начал вести подробные записи, посвященные жизни евреев оккупированной нацистами Польши, и, в первую очередь, ее религиозным аспектам: судьбе синагог, попыткам спасения священных книг, поведению верующих евреев, и т.д.  Предлагаем читателям небольшой отрывок, в котором рассказывается, как 80 лет назад, в 1940 году,  польские евреи отпраздновали свой первый военный Песах.

Апокалипсис, Освенцим, отсутствие Бога

С нашей точки зрения, настоятельнее всего встает здесь вопрос: как удалось людям, не согласным с Ницше и продолжавшим верить в бога, сохранить веру, когда зло, жестокость и страдания достигли такого исполинского масштаба? Как мог всемогущий и всеблагой бог допустить такие бедствия? Где был бог в Освенциме?

Свиток Торы, спасенный муфтием

Буквально за несколько дней до депортации членам общины удалось вынести из синагоги свитки Торы, которые были отданы на хранение муфтию острова, шейху Сулейману Казилоглу. Муфтий спрятал свитки под минбаром (кафедрой) городской мечети, справедливо полагая, что это последнее место, где нацисты станут их искать.