«Поутру пойдем в виноградники»

Виноградная гроздь… Вряд ли есть другой символ, связь которого с Землей Израиля была бы столь неразрывной. Здесь выращивали лозу и делали вино с древнейших времен, задолго до того, как первые виноградники появились в Европе. Все, конечно, помнят библейскую историю о двенадцати разведчиках, посланных Моше в Ханаан и вернувшихся с гроздью винограда: «И дошли до долины Эшколь, и отрезали там ветку с виноградной лозой, и понесли ее вдвоем на шесте» (Бемидбар, 13:23). Согласно преданию, эти виноградины содержали достаточно вина, чтобы поить народ Израиля в течение всех сорока лет блужданий по пустыне. Когда большинство вернувшихся разведчиков стало запугивать народ, рассуждая о невозможности завоевания страны, населенной злыми великанами, лишь двое из их числа – Калев, сын Йефуне, из колена Йегуды, и Гошеа, сын Нуна (впоследствии Йегошуа), из колена Эфраима, оставались бодры и мыслили позитивно, не опустившись до того, чтобы распускать нюни. Позволю себе по этому поводу доморощенный мидраш: именно они, скорее всего, и несли ту исключител

Иерусалим на старинных картах

Кто в древности рисовал карты Иерусалима? Христиане, чаще всего католики. «В христианском мире развилась сильная картографическая традиция», – говорит Леви-Рубин. – «Некоторые карты рисовали паломники, действительно побывавшие в Иерусалиме. В других случаях это были исследователи и ученые, изучавшие облик Иерусалима библейских времен или эпохи Иисуса и пытавшиеся изобразить результаты своих изысканий». Иерусалим занимает центральное место в христианском сознании, особенно в связи с евангельским рассказом о событиях последней недели жизни Иисуса из Назарета, происходивших в различных частях города. «Иерусалим – сцена, на которой совершились важнейшие события христианства. Поэтому каждый «добрый христианин» старался представить себе это место. В результате появлялись карты», – объясняет Леви-Рубин.

Как молились у Стены плача

Начиная с 1840 (а возможно, и раньше) и до 1948, когда Старый город был захвачен иорданцами, узкое пространство около Стены Плача служило местом индивидуальной молитвы для мужчин и женщин, а вовсе не синагогой. Мужчины и женщины молились поодиночке и небольшими группами; нередко большинство молящихся составляли женщины. После 1880 мужчины начали устанавливать временные перегородки, однако рабби Лунц считал это новшеством, которое до I Мировой войны вызывало постоянное напряжение в отношениях с мусульманами. После I Мировой перегородка около Стены плача превратилась в Casus belli между евреями, муфтием и англичанами.

Город Давида: Библейский нарратив и радиоуглеродная датировка

Недавнее исследование, предпринятое учеными института Вейцмана, с помощью радиоуглеродного анализа обнаружило под башней иерусалимского Города Давида, которая прежде датировалась ханаанским периодом, следы культуры эпохи I Храма. До недавнего времени ученые полагали, что эта обнесенная стеной каменная башня была воздвигнута ок. 1700 до н.э. Однако образцы почвы, взятые из-под башни, оказались "моложе" почти на тысячу лет. Это открытие противоречит библейскому нарративу.

Мост между востоком и западом: реконструкция Башни Давида

Прошло уже тридцать лет с тех пор, как в Башне Давида – старинном форте, защищавшем прежде ворота Старого города, – открылся музей. Теперь старинную крепость ожидает масштабная реконструкция стоимостью в 30 миллионов долларов, которую должны закончить через пять лет. Цель реставрации – обеспечить более плавный переход между «востоком» и «западом» – из нового современного Иерусалима […]

ВИПы, солдаты и зевающая девочка

В рамках празднования 50-летия освобождения Старого города от иорданцев, Национальная библиотека опубликовала никогда прежде не публиковавшиеся фотографии Стены плача в первые дни после того, как она оказалась в руках израильской армии. На одной из черно-белых фотографий можно увидеть президента Залмана Шазара, который, надев армейскую каску, слушает чтение Торы; Шестидневная война к этому времени еще не закончилась.

Стена плача после Шестидневной Войны: новые документы

Сразу же после освобождения Старого города многие архитекторы принялись планировать площадь перед Стеной плача и окружающее ее пространство. Все ждали решения премьер-министра о том, кому будет поручено управление и реставрация величайшей еврейской святыни. Уже в конце Шестидневной войны этот вопрос вызвал споры между Управлением национальных парков и Министерством религий. Управление рассматривало Стену плача как будущий национальный парк, тогда как Министерство настаивало, что поскольку речь идет о святом месте, оно должно быть отдано в ведение Министерства религий.