next perv

Шломо Ибн Габироль, На Высь взирая горнюю



Сначала –  небольшой комментарий. Основная часть этой небольшой касыды – конвенциональный плач по анонимным мудрецам, а ее вступление – в жанре “личной поэзии”. Известный исследователь Исраэль Левин (и не только он ) пишет, что такого рода личные стихи Ибн Габироля – лучшее, что есть в еврейской поэзии мусульманской Испании. Они не укладываются в конвенциональные жанры и в них наиболее ярко выражается индивидуальность автора, а это интереснее всего с точки зрения наших эстетических представлений (в отличие от тех, которые были в Средние Века).

В этом вступлении автор описывает некий мистический экстатический опыт в духе неоплатонизма: восхождение к некой Выси, которая не столько место, сколько женский образ. Все комментаторы указывают, что это божественная Мудрость. Далее, идет переход к основной части – извините за наркоманский сленг, там, в этом переходе, автор описывает отходняк, который накрыл его, когда кончился приход. И наконец он переходит к основной части, довольно короткой, в жанре плача, и завершает ее все равно возвращением к “личной” теме – если он не может быть с Мудростью всегда, то пускай он скорее умрет, чтобы, избавившись от препон материальности обрести с ней единение.

На Высь взирая горнюю,

На свод в небес голубизне,

Вознесся к ней я, качества

Её я все познал вполне.

Больной я, сердцем страждущий –

Она поет в веселье мне,

Она зовет меня, и я

Вхожу в палаты к сей жене:

Полы там самоцветные,

Сапфиры при моей ступне.

На ложе я порфирное

Возлег на алой простыне,

Привлек ее с любовию

Я к нег реке и к быстрине,

И ел я, и насытился,

Обрел усладу я в вине,

В хлебах и умащениях,

И в лучшем туке, и в овне.

И в сад меня возвысила

Она к лилейной белизне.

В душе моей желание –

Быть вечно с ней наедине,

Ведь все ушли страдания,

Все беды – во вчерашнем дне.

Но сердце опечалилось,

Грехи воспомнило зане,

Душа о злодеяниях

И о своей грустит вине,

Ей не забыться дремою,

Волненье в сердца глубине,

И вот, она в стенаниях,

Что будят тех, кто в сладком сне

От слез они проснулися,

Восстав от плача в тишине,

Рекли: о чем рыдания

На страх соседям и родне,

Как будто ночью плачущий

Сион по детям, что вовне.

И я в ответ им: Верные

Ее прешли, и я – в огне!

Сии князья вельможные –

Нет мудрых с ними наравне,

Великие, могучие,

Как башни на ее стене,

Алмазы на венце ее,

Что несравненны по цене,

И были нареченные

Они прекрасной сей княжне,

И та – ковчег, скрижали – те,

О как возвышены оне!

И та – светильник храмовый,

Те – пламена на вышине,

Ее наряд украшенный

И бубенцы по всей длине.

О, сжалься, Боже, над душой,

Что хочет – ей воздай вдвойне!

Дай ей достигнуть Господа

В его высокой стороне,

Иль, прежде, чем назначено,

Возьми ее Себе поне.

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.