next perv

Рош га-Шана рабби Нахмана



В эти дни внимание СМИ прикованы к маленькому украинскому городу Умань,  куда, вопреки рекомендациям и требованиям украинских и израильских властей, пытаются прорваться тысячи еврейских паломников, чтобы, по традиции, провести Рош га-Шана на могиле похороненного там хасидского наставника рабби Нахмана из Брацлава (1772-1810).

Для того, чтобы читатели могли понять, чем вызван нынешний накал страстей, предлагаем читателям несколько отрывков из книги Хайе Могаран (Житие нашего Наставника) Натана Штернгарца, ближайшего ученика рабби Нахмана. Эти отрывки помогут лучше понять, какое место занимает это паломничество в брацлавском хасидизме и мировоззрении последователей и почитателей рабби Нахмана.

Хаей Могаран, 403

Он [рабби Нахман] говорил: мое Новолетие превыше всего. И мне воистину удивительно: если мои последователи мне верят, то почему же все мои последователи не прилагают все силы, чтобы всем быть у меня на Рош га-Шана, и ни один не отсутствовал? Ибо все мое учение это Рош га-Шана. И он велел объявить, что всякий, кто считает себя его последователем, должен быть у него на Рош га-Шана, и чтобы ни один не отсутствовал. Всякий же, кто удостоится провести с ним Рош га-Шана, будет очень, очень счастлив. «Ешьте тучное и пейте сладкое, потому что день сей свят Господу нашему» (Нехемья, 8:10) – это сказано о Новолетии.

Хаей Могаран, 404

Некто сказал рабби Нахману, что ему удобнее быть у него в субботу раскаяния, а не в Рош га-Шана, поскольку [на Новолетие] ему нет места в доме учения. Кроме того,  ему нет удобного места ночлега, чтобы поесть и поспать, и из-за этого его мысли путаются, и он не может молиться с должным намерением.  Поэтому ему удобнее быть у ребе в другое время, а не в Рош га-Шана.

Наш наставник, благословенной памяти, ответил ему так: неважно, поедите вы или не поедите, поспите или не поспите, помолитесь или не помолитесь (он имел в виду: помолитесь с должным намерением) – важно, чтобы вы были у меня на Рош га-Шана, и будь что будет! (Он сказал это на идиш).

На самом же деле все эти отговорки ничего не стоят, поскольку, слава Богу, совершенно очевидно, что, по большей части, на Рош га-Шана, в большинстве случаев, человек молится в нашем собрании гораздо сосредоточенно, чем если бы он молился дома.

Хаей Могаран, 405

Он говорил: мое Новолетие – нечто совершенно новое. Всевышний, благословен Он, знает, что в наследии моих предков  нет ничего подобного. Сам Всевышний, благословен Он, дал мне это в дар – что я понял, что такое Рош га-Шана. Мало того, что все вы, без всяких сомнений,  зависите от моего Новолетия – весь мир тоже зависит от Моего Новолетия!

Надгробие рабби Нахмана в Умани

Хаей Могаран, 406

Накануне последнего Новолетия в Умани мы стояли перед ним, чтобы отдать наши записки с просьбами и деньги «выкупа». Тут он спросил об одном человеке из Немирова, который не приехал на Рош га-Шана. Рабби Нафтали начал объяснять, в чем дело, но Ребе не хотел слушать, и был очень им недоволен.

Затем он заговорил о другом человеке, не приехавшем на Рош га-Шана из-за множества препятствий. Поэтому этот человек приехал к нашему Наставнику, благословенной памяти, до Новолетия, и поведал об этих препятствиях.  И Наставник, благословенной памяти, лично велел ему вернуться домой и не приезжать к нему на Рош га-Шана.  Этот человек был одним из самых важных людей, и он был очень опечален, что не удостоится быть с нами на Рош га-Шана. Он начал настаивать и уговаривать Наставника, благословенной памяти, чтобы [тот разрешил ему] не возвращаться домой и остаться у него не Рош га-Шана, но Наставник, благословенной памяти, не стал его слушать и прогнал домой. Наставник, благословенной памяти, сказал ему: «Не могу представить себе такое бедствие, чтобы ты не был у меня на Новолетие». Тогда человек сказал ему: «Если так, остаюсь здесь!». И не согласился ехать домой.

После этого Наставник заговорил с ним накануне Новолетия, и сказал, что ему очень повезло, поскольку тот действительно хотел быть здесь на Рош га-Шана, но не мог в силу упомянутых выше причин. Затем Наставник, благословенной памяти, сказал во всеуслышание и от всего сердца (на идиш): «Что мне сказать вам? Нет ничего превыше того, чтобы быть у меня в Новолетие. Если же другие цадики об этом не говорят, то это, таки, вопрос». (Иными словами: и без этого относительно его [учения] звучит много вопросов и возражений – значит, теперь появится еще один: почему так важно, чтобы к нему приезжали именно в Новолетие?).

Из этих святых речений, сказанных нам, мы учим несколько вещей. Во-первых, мы снова поняли, насколько это важная обязанность, быть у него на Рош га-Шана. Ибо хотя мы знали это и раньше, из того, что в своих святых речениях он повторил это снова, мы осознали эту обязанность гораздо глубже – так, что невозможно изложить это на бумаге.

Мы так же поняли, что очень хотим быть у него в Умани на Рош га-Шана  (всегда, то есть и после его кончины), и что важнее этого нет ничего.

Так же мы поняли, сколько нужно прилагать сил, чтобы сокрушить преграды на пути к святости, и особенно – преграды, мешающие быть с ним на Новолетие. Нужно пойти на все, чтобы быть с ним именно на Рош га-Шана.  Даже если сам Наставник, благословенной памяти, согласился, чтобы человек не был у него на Рош га-Шана – ни в коем случае нельзя полагаться на это, и ни в коем случае нельзя его об этом спрашивать, ибо он, разумеется, ответит «не приезжай», тогда как, с точки зрения высшей истины, нужно именно приехать! И это правило –  на все времена.

Это связано с тем, о чем говорили наши мудрецы (Макот, 10): «Куда человек хочет, туда и влекут его». Как объяснял это Раши: это учат из сказанного мудрецами о стихе «Пойди с этими людьми» (Бемидбар, 22:35). Точно так же было с посылкой лазутчиков: наш учитель Моше, да покоится он с миром, был вынужден их послать, хотя на самом деле этого не хотел. Наш Наставник, благословенной памяти, говорил об этом много раз, особенно в связи с Новолетием.  Ибо были люди, у которых возникало множество трудностей, не позволяющих быть у него на Рош га-Шана. Когда они спрашивали у него, что делать, он лично отвечал им не приезжать на Новолетие. Если же они начинали настаивать, что им очень важно быть у него на Рош га-Шана, он становился неумолимым и требовал прекратить разговор, так что в итоге они подчинялись и не приезжали на Новолетие. Однако мы удостоились непрестанно быть с ним, и из намеков и сказанного прямым текстом поняли, что на самом деле он это ему совсем не нравится,  но он вынужден сказать им то, что сказал, поскольку его об этом спросили. Об этом есть много что рассказать, кое-что из этого объяснено в другом месте (Сихот га-Ран, 214).

И так было принято во всех поколениях: когда наставника-вождя спрашивали о чем–то, требующем самопожертвования, он отвечал «нет», хотя на самом деле он хотел, чтобы человек пошел на самопожертвование и сокрушил все преграды. Поэтому тот, кто действительно хочет приблизиться и сокрушить все преграды, должен приложить все силы и ничего об этом не спрашивать.

Разобраться в этом можно и с помощью других источников, где говорится об этом. Приведем один из них:

По поводу того, что нужно быть у него именно в Новолетие, он говорил, что в Рош га-Шана можно исправить вещи, которые невозможно исправить никаким другим образом. Однако в Рош га-Шана можно исправить даже их. Даже если речь идет о вещах, которые в течение года не мог исправить и сам Наставник, в Новолетие можно исправить и их. Ибо он говорил, что в Рош га-Шана он делает такие вещи и совершает такие исправления,  которые даже он не в силах сделать в течение года.

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.