Статья

Происхождение библейского Песаха

Происхождение библейского Песаха

О древних языческих корнях праздника весны и свободы от египетского рабства. 

Как полагают исследователи, Песах, описанный в недельной главе Бо, не соответствует знакомому нам празднику. Фактически недельная глава описывает два праздника: ритуал Песаха и праздник опресноков, которые лишь позже сольются в единое целое. Более того, если мы внимательно проанализируем описание первого Песаха, то увидим, что этот ритуал происходит от более древнего, скорее всего языческого обряда. И хотя библейские авторы постарались затушевать эту связь, исследователи все еще могут заметить следы этих древних ритуалов.

Описание этого обряда мы находим в 12-й главе книги Исход:

И созвал Моше всех старейшин Израиля, и сказал им: выведите и возьмите себе мелкий скот для семейств ваших и зарежьте песах. И возьмите пучок иссопа, и обмакните в кровь, которая в сосуде, и приложите к притолоке и к обоим косякам кровь, которая в сосуде; а вы не выходите никто за двери дома своего до утра. И пойдет Господь для поражения египтян, и увидит кровь на притолоке и на обоих косяках, и пройдет Господь мимо дверей, и не даст губителю войти в дома ваши для поражения.

Шмот, 12: 21-23

Иными словами, ритуал состоял из следующих этапов:

1. Каждое семейство выбирало жертвенное животное (цон).

2. Принесение пасхальной жертвы (песах).

3. Пучок иссопа окунули в кровь жертвы и пометили притолоку и дверные косяки.

4. Нельзя выходить из дома.

5. Господь, пришедший поразить египтян, увидит кровь на косяках.

6. Господь пройдет (пасах) мимо помеченной двери,

7. Господь не даст губителю (машхит) войти в дом и поразить находящихся внутри.

В процитированном отрывке все эти действия никак не связаны с десятой казнью, истреблением первенцев. Если же, вслед за некоторыми исследователями, предположить, что первая часть 23 стиха является поздней вставкой, то получается, что эта заповедь/ритуал изначально не имели никакого отношения к египетскому сюжету.

С точки зрения культурной антропологии многие элементы пасхального ритуала ассоциируются с языческими обрядами. Соединенные вместе, эти элементы создают обряд предотвращения зла, призванный оградить дом от беды.

Шмот, 12:22 подчеркивает, что речь идет о ночном обряде. Это подчеркивается и в других местам. Ночь — время, когда лучше не выходить из дома. По ночам происходят нехорошие вещи. К примеру, жители Содома под покровом ночи пытались вломиться в дом Лота (Берешит, 19: 4-10).  В книге Судей путнику не рекомендуют продолжать путь после захода солнца и ночевать на улице (Шмот, 19: 9, 20). Ночь считалась пограничным временем, когда исчезает преграда, разделяющая божественное и человеческое. В это время люди видят вещие сны (Берешит, 15: 12-16), вступают в контакт с божествами (там же, 28:16) и общаются с мертвыми (Шмуэль I, 28:8; Исайя, 8: 19-20).

Прежде, чем запечь и съесть мясо жертвенного агнца, следовало собрать его кровь и пометить кровью, дабы, на сей раз, обозначить не временную, но пространственную границу — поскольку дверной проем отмечает, где заканчивается одна и начинается другая сфера. Кровь на косяках должна была не пропустить через порог демонов. Будучи жизненной силой, кровь вызывала опасения, и требовала осторожного обращения (Ваикра, 12; 15: 19-30, 17: 6-11).

Связь крови и ночных жертвоприношений с демонами и обрядами, призванным их отпугнуть, известны во многих культурах — достаточно вспомнить месопотамский ритуал маклу, заклинание против злых духов и колдунов. (По-русски об этом ритуале можно прочесть, к примеру, в книге В. Емельянова В. Емельянов, Ритуал в Древней Месопотамии). Несколько соответствующих примеров можно найти и в Библии. Прежде всего, естественно, это история «жениха крови» в Шмот, 4: 24-26:

И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда взяла Ципора каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего, и положила к ногам его, и сказала: жених крови ты мне. И Он отстал от него. Тогда сказала она: жених крови — по обрезанию.

Текст настолько неясен, что невозможно даже с уверенностью сказать, кого именно обрезала Ципора. Однако одно очевидно: кровь обрезания отпугнула Господа (sic!), который хотел убить Моше. Другой пример — рассказ об Эндорской волшебнице, которая совершила кровавое жертвоприношение, чтобы защититьсебя от того, что считала злом.

Обряд отсылания в пустыню к Азазель (демону) козла, несущего грехи израильтян, судя по всему, так же должен был защитить общину (Ваикра, 17). Аналогичным образом, когда старейшины города, рядом с которым был найден труп убитого, заявляли, что их руки чисты от крови, и ломали шею телице (Дварим, 21), это так же должно было послужить защитой от неприятных последствий пролития крови на их земле.

В свете сказанного выше исследователи предложили две гипотезы происхождения обряда:

1. Защита от демона-губителя (машхит). По мнению исследователей, изначально речь шла о весеннем обряде полукочевых пастушьих племен, готовящихся перегнать свои стада на новые пастбища. Опасаясь, что демоны могут напасть на их стада, пастухи помечали животных кровью; этот защитный ритуал назывался песах. Слово песах означало в данном случае «защита», как в Исайя, 3:15. Более привычное нам значение, «прошел мимо», возникло позже, когда обряд был исторически переосмыслен стал частью египетского нарратива.

2. Культ предков. Сторонники этой гипотезы связывают жертвоприношение с культом предков.В то время, как люди жили нуклеарными семьями, ради отправления культа собирался вместе целый клан (мишпаха). Регулярные собрания с целью совершения жертвоприношений богам и принесения жертв общим предкам  были важной частью организации и поддержания постоянных связей между семействами одного клана. Кроме того, как отмечал профессор Циони Зевет, жертвоприношения, совершаемые не на жертвеннике, а на земле, нередко предназначались хтоническим божества, обитавшем в земле или около поверхности земли.

Наиболее ярким библейским пример подобного культа предков является 20 глава книги Шмуэля, когда Давид просит разрешения покинуть царский двор, чтобы принять участие в жертвенной трапезе своего клана. Будучи элементом культа предков, жертвоприношения укрепляли связь между умершими, живущими и еще не рожденными членами семейства; предки защищали живых и не рожденных, а последние заботились о сохранении культа в будущем.

Хотя две этих гипотезы объясняют языческие элементы обряда, на наш взгляд, обе они уделяют недостаточно внимания теме губителя, способного «войти в дома ваши для поражения». Поэтому, на наш взгляд, ключом к этой загадке могут послужить месопотамские колыбельные.

Месопотамские колыбельные пели, чтобы отпугнуть демоницу Ламашту, похищающую младенцев и мужское семя, чтобы приобрести детей, которых у нее никогда не было. (Стоит отметить, что еврейская литература знает свою Ламашту — демоницу Лилит: согласно Алфавиту Бен-Сиры, Лилит заявляет, что создана, чтобы вредить младенцам). Поскольку младенческая смертность была высокой, без колыбельной было не обойтись: нужно было любой ценой добиться, чтобы ребенок перестал плакать, поскольку детский плач выдавал Ламашту, где находится «добыча».

В одной из таких колыбельных Ламашту посылает демона-помощника — дурной глаз, который влетает в дверь, чтобы убить ребенка. Колыбельная описывает, как дети перестают плакать, задыхаясь, когда на них смотрит дурной глаз. Это описание заставляет вспомнить губителя, проникшего в египетские дома и задушившего первенцев.

Кроме того, колыбельные утверждали, что детский плач не только привлекает демонов, но и раздражает илу битум, домашнее божество, которое, не выдержав шума, могло даже уйти дома. При этом, как заметил Карен ван дер Тоор, во многих месопотамских текстах, включая колыбельные, илу/ или правильнее переводить не как «бог», но как «предок». Люди верили, что предок дома (семейства) защищает своих потомков (подобно мезузе, согласно некоторым традициям). Соответственно, если предок уйдет, придут беды, поскольку дом останется беззащитным перед лицом демонов.

Таким образом, языческие аспекты пасхального обряда были связаны с двумя темами, характерными для месопотамских колыбельных: защита младенцев и умиротворение предков. Что касается второго, пасхальное жертвоприношение (Шмот, 12:21) было частью культа предков, поддерживающего связь между умершими, живыми и еще не рожденными (как и предполагали сторонники второй гипотез). Укрепление этой связи так же должно было погасить недовольство, вызываемое детским плачем.

Обряд, описанный в Шмот, 12: 22-23, должен был не впустить в дом демона-губителя. Из текста не совсем ясно, кто должен был стать его жертвой. Я полагаю, что древние пастухи в первую очередь стремились защитить новорожденных и детей. Они помечали притолоки кровью, чтобы отпугнуть Ламашту-Лилит, похищающую детей — подобно тому, как месопотамцы с этой же целью пели свои колыбельные.

Если предложенная реконструкция верна, израильтяне, унаследовав эти практики от своих полукочевых предков-пастухов, впоследствии переосмыслили их в историческом контексте. В результате появился сюжет, хорошо известный каждому из нах — праздник Песах, установленный в память об исходе из Египта, который произошел после десятой казни, когда Господь умертвил всех египетских первенцев и прошел мимо (пасах) домов израильтян.

Титульное изображение: Ангел смерти проходит через Египет. Автор неизвестен, 1880 г. / Wikimedia