Полемика израильских исследователей Танаха с библейской критикой. Окончание

Начало здесь.

Современником Кассуто и Сегаля был профессор Йехезкель Кауфман (1889–1963), автор многотомного сочинения “История израильской веры”. Он учился в Одессе, в йешиве р. Хаима Черновица (литературный псевдоним: Рав Цаир), затем – в Петербурге на курсах востоковедения, основанных Д. Гинцбургом. В годы Первой мировой войны он изучал философию и семитские языки в Бернском университете, где в 1918 году получил степень доктора, а после войны жил в Берлине,  где занимался научной работой. исследовательской деятельностью. В 1927 году Кауфман прибыл в Эрец-Исраэль, преподавал еврейские предметы в реальном училище в Хайфе, а в 1949 году стал профессором библеистики в Еврейском университете в Иерусалиме. 

В целом Кауфман принимал гипотезу библейской критики о четырех источниках, из которых якобы было составлено Пятикнижие, основываясь, в первую очередь, не на чередовании Имен Бога, а на разных сборниках законов в книгах Шмот, Ваикра и Дварим.  При этом Кауфман полагал, что протестантские библеисты осознанно или неосознанно рассматривают еврейскую историю сквозь призму одного вопроса: почему еврейский народ отверг христианство, которое зародилось в его среде?

Опираясь на текст Библии, Кауфман приводил убедительные доводы в пользу того, что источник P является ранним источником (эпохи Первого Храма, а то и еще раньше), в котором отражается жизнь независимого народа на своей земле. Тем самым он выступал против концепции Велльгаузена, утверждавшего,  что многочисленные законы, которые тот приписывал источнику P, имеют отношение к периоду, когда евреи потеряли свою независимость, и якобы являются регрессией по сравнению с эпохой Первого Храма и пророков.

Нельзя сказать, что Кауфман полностью принимал мнение библейских критиков о том, что книга Дварим была написана в VII веке до н. э. для оправдания централизации культа в Иерусалимском Храме. По его мнению, в период, предшествующий реформе Йошияѓу, были добавлены только те законы, которые имеют отношение к централизации культа, другие же части книги являются древними и были написаны намного раньше. 

Кауфман категорически отвергал выводы Велльгаузена и его единомышленников, рассматривавших развитие еврейской веры как эволюцию от политеизма к этике пророков и монотеизму, за которыми последовало христианство. Согласно Кауфману, возникновение монотеизма было революционным, и он появился не в период деятельности классических пророков, а гораздо раньше, примерно в конце XIII века до н.э. Религиозную революцию в жизни еврейского народа произвел первый пророк Моше, которого этот исследователь считал реальной исторической личностью. Монотеизм, согласно Кауфману,  возник в процессе интуитивного творчества народа Израиля, и стал выражением его национального духа. Кауфман писал, что в его концепции появления монотеизма нет подтверждения или отрицания веры в откровение свыше – поскольку все, что касается Провидения, выходит за рамки изучения истории.  

В следующем поколении израильских исследователей Танаха научную полемику с  библейской критикой вел  профессор Тель-Авивского университета Йеѓошуа-Меир Гринц (1911–1976), ученик Сегаля и Кассуто.

Гринц пришел к выводу, что материал, содержащийся в книге Берешит, древнее эпохи Моше. Он полагал, что повествования о праотцах уже были составлены и записаны в поколениях, предшествовавших Моше, и упоминал мидраш (Шмот раба, 5:22), гласившие, что порабощенные в Египте сыны Израиля читали свитки о жизни праотцов. Согласно Гринцу, книги Шмот, Ваикра и Бемидбар отражают реалии пребывания в пустыне, а книга Дварим относится к поколению начала завоевания Земли Израиля.

Гринц приводил примеры трудностей, с которыми столкнулись сторонники “теории источников”. Так 33-я глава книги Берешит по всем параметрам подходит для материала, взятого из источника J, но в ней упомянуто Имя Элоѓим. Семнадцатую главу книги Берешит приписывают источнику P, который якобы не пользовался Четырехбуквенным Именем до шестой главы книги Шмот, но уже в первом ее стихе упомянуто Четырехбуквенное Имя.

Он так же приводил примеры использования разных слов, выражающих одно и то же понятие, в литературе Древнего Востока, в которой было принято называть народы, страны и богов разными названиями и именами. Хорошо знавший древние языки (среди прочего, Гринц переводил древнеегипетские тексты) ученый  широко использовал в своих исследованиях литературу древнего Ближнего Востока и данные археологических раскопок.

Относительно материалов, приписываемых Велльгаузеном и его единомышленниками источнику P и датируемых началом периода Второго Храма, Гринц утверждал, что речь идет о древних текстах. В частности, он основывался на законах 17-й главы книги Ваикра, где в стихе 7 приводится фраза: «И пусть больше не режут (скот) в жертву козлоподобным (бесам), с которыми они распутничают». Ученый считал, что такие законы нельзя объяснить в контексте эпохи царства или заселения евреями Земли Израиля после странствий по пустыне. В этой главе описываются условия жизни сынов Израиля в пустыне, до завоевания Земли Израиля и до того, как евреи познакомились с ханаанскими народами и их культурой. Упомянутые выше законы направлены не против культа ханаанского божества Баала, а против культа демонов пустыни.

Кроме того, Гринц показал, что многие приписываемые источнику P слова и термины, имеющие отношение к жертвоприношениям и служению (напр.: авнет, капорет, эфод), похожи на египетские слова. Имена некоторых персонажей, упомянутых в этих материалах, имеют египетское происхождение, описанный там переносной храм (мишкан) наилучшим образом подходит к условиям пребывания в пустыне и напоминает египетские строения, а сам стан сынов Израиля в пустыне был построен по принципу египетского военного лагеря эпохи Нового царства.

Относительно книги Дварим, Гринц отмечал, что требование о приношении жертв в одном месте не является новшеством этой книги:  согласно книгам Шмот и Ваикра оно выполнялось уже в пустыне. По мнению Гринцу, после завоевания Земли Израиля у святилища в Шило был такой же статус,  как и будущий Иерусалимский Храм, а существование в то время высот (бамот) – один из примеров того, что в реальности не всегда выполняли предписания Торы.

Что же касается высот, которые, согласно Млахим II, 23:8-9, уничтожил  царь Йошияѓу, Гринц считал, что речь идет не о местах, где служили Всевышнему, а о высотах, связанных с идолопоклонством, которые отстроил дед Йошияѓу, нечестивый царь Менаше, после того, как высоты были уничтожены царем Хизкияѓу, прадедом Йошияѓу. (См. Мелахим II, 18:4). Найденный в Храме свиток был, по мнению Гринца, древним свитком Торы, который был потерян во времена гонений Менаше. Библейский рассказ о том, как был найден свирок, свидетельствует, по его мнению,  что речь идет о книге уже известной в еврейском народе.

Как и М.-Ц. Сегаль, Гринц считал, что многие повеления книги Дварим о завоевании Ханаана могли быть даны только поколению, готовящемуся вступить в Землю Израиля, поскольку они стали неактуальными уже в первом поколении эпохи судей, и уже тем более в дни Давида. Он так же отмечал, что структура книги Дварим напоминает структуры известных договоров Древнего Востока, принятых до XII века до н.э. (историческое введение, условия договора, обязательства по хранению и публичному чтению договора, благословения и проклятия).    

Как мы могли убедиться, среди исследователей есть много разных мнений относительно “источников” Пятикнижия, их характера и времени их создания. Из приведенного выше краткого обзора можно увидеть, что научное исследование Танаха весьма разнообразно, и не сводится к постулатам библейской критики.