Как ортодоксы понимают божественность Торы

Пятьдесят лет назад, задолго до эпохи интернета, «Комментарий» (Commentary), самый престижный еврейский журнал тогдашней Америки, предоставил еврейским религиозным лидерам возможность высказаться на своих страницах на эту тему. В 1966 году журнал предложил 55 раввинам ответить на пять вопросов, касающихся спорных теологических проблем. Откликнулось 38 человек, из них десять убежденных и несомненных ортодоксов.

Один из вопросов звучал так: «В каком смысле вы верите, что Тора является богооткровенной?».

Смысл ответов, предложенных тогдашними ортодоксами, можно понять только в историческом контексте. Формулирование  ортодоксального понимания божественного откровения, а также и роли, которую догматика должна играть в деле обозначения деноминационных границ, в те времена стали горячей темой в англоязычных ортодоксальных общинах.

Одной из причин этого послужило т.н. «дело Якобса» в Великобритании. Луис Якобс, харизматичный раввин, признанный всеми знатоком Торы в традиционном смысле этого слова, и в то же время получивший университетскую степень по философии, в 1959 году стал одним из преподавателей Еврейского колледжа в Лондоне (английской ортодоксальной семинарии). Считалось, что рабби Якобс возглавит колледж сразу после того, как тогдашний руководитель уйдет на пенсию, и таким образом станет одним из наиболее вероятных кандидатов на пост следующего главного раввина Англии.

Однако все эти планы пошли прахом, после того, как руководство общины узнало, что в своей книге We Have Reason to Believe («У нас есть основания верить»), опубликованной в 1957, Луис отверг буквальное понимание концепции Тора ми-Синай – доктрины, согласно которой Моше получил на Синае все Пятикнижие, от первой до последней буквы. Несмотря на то, что рабби Якобс скрупулезно соблюдал все заповеди, публичный отказ от традиционного понимания откровения привел к тому, что рабби Исраэль Бройде, главный раввин Англии, не утвердил р. Якобса главой Еврейского колледжа, когда в 1961 году это место стало вакантным. Более того, два года спустя р. Бройде наложил вето на назначение р. Якобса раввином синагоги в Новом Ист-Энде, которую р. Якобс возглавлял прежде. Словом, за свою приверженность ортодоксальному подходу р. Якобс фактически был отлучен от еврейской ортодоксии.

По другую сторону Атлантики ортодоксальным евреям также пришлось столкнуться с вызовом, брошенным библейской критикой. В послевоенной Америке граница между ортодоксами и консерваторами, прежде весьма нечеткая, становилась все более явственной. Если в 1942 году известный раввин мог писать, что «между сегодняшней американской ортодоксией и консерваторами нет логической или отчетливой границы», принятое консерваторами в 1950 году решение, разрешающее ехать на машине в синагогу в субботу, а также все большая настойчивость, с какой ортодоксы требовали мехицы (перегородки между мужчинами и женщинами во время молитвы) привели к появлению формальных внешних маркеров, отличающих общины одного направления от другого. (Несмотря на то, что еще долгие годы во многих ортодоксальных синагогах мужчины и женщины сидели вперемешку, а прихожане приезжали в субботу на машинах).

Параллельно ортодоксальные лидеры всячески подчеркивали, что традиционная вера в божественное откровение является характерной чертой именно ортодоксии. В 1954 году р. Йосеф Соловейчик, ставший к тому времени общепризнанным лидером т.н. современной ортодоксии, заявил: «Либо человек верит в Тору с Небес и принимает Галаху (еврейский религиозный закон) во всей полноте — либо не верит в эти основополагающие принципы, и отвергает их целиком». Р. Соловейчик призвал консерваторов «честно и правдиво» ответить, верят ли они в божественное происхождение Торы — «простыми словами, без изощренных толкований и двусмысленных фраз».

В 1966 году, когда десять ортодоксов ответили на вопросы «Комментария», с мнением р. Соловейчика в ортодоксальной общине никто не спорил, по крайней мере, публично. Поэтому неудивительно, что, хотя ответы отличались друг от друга, ни один из отвечающих не осмелился принять вызов, брошенный библейской критикой. При этом стоит отметить, что среди участников опроса не было «старомодных» раввинов традиционного типа. Все были «современными», все, помимо еврейского религиозного, получили светское высшее образование. Большинство, подобно р. Соловейчику, были докторами наук (PhD).

Рабби Моше Тендлер

Наибольшим «фундаменталистом» оказался рабби Моше Тендлер, преподававший (и до сих пор преподающий) Талмуд и биологию в Йешива-университете. Он заявил, что придерживается «буквального понимания теологической доктрины божественного откровения… Тора была получена Моше вместе со всеми необходимыми объяснениями деталей. Подлинные слова и предложения божественного откровения приведены в Пятикнижии».

Рабби Элиэзер Беркович и проф. Марвин Фокс

Два других участника, профессора еврейской философии, также заявили о приверженности традиционной доктрине откровения, но без буквализма. Рабби Беркович писал: «Я верю, что Бог говорил с Моше. Однако я не способен представить, и тем более описать, это событие… Мне представляется невозможным представить, как бесконечная, бестелесная Сущность беседует с человеком “лицом к лицу”». Схожим образом высказался и рабби Фокс: «Мы не в силах в полной мере описать человеческим языком, как Бесконечное вторгается в конечный мир человека». Тем не менее, он поспешил добавить: «Я верую, поскольку не могу позволить себе не верить, хотя я не делают никаких конкретных утверждений, как именно происходило откровение».

Рабби Аарон Лихтенштейн

Некоторые предпочли совершенно уклониться от богословских вопросов, связанных с доктриной откровения. К примеру, покойный р. Аарон Лихтенштейн, преподававший в Йешива-университете, а впоследствии ставший главой йешивы в Израиле, писал, что Тора была «объективно дана, в конкретной форме и с конкретным содержанием, с которыми Бог обратился к народу Израиля в целом или его лидеру и представителю Моше».

Рабби Норман Ламм и рабби Эммануэль Ракман

Только двое из ортодоксальных участников обсуждения позволили себе упомянуть библейскую критику. Р. Ламм, в то время раввин общины, впоследствии президент Йешива-университета, признал: «Литературная критика Библии — проблема, но не критическая», поскольку эта дисциплина «далека от того, чтобы считаться точной наукой». Кроме того, писал Ламм, библейская критика уделяет недостаточно внимания «первоклассным исследованиям, поддерживающим традиционный тезис об авторстве Моше». Возможно, р. Лам имел в виду работы Мордехая Бройера, начавшие выходить в 1959 году. Как считал Бройер, «документы», идентифицированные исследователями, на самом деле являются проявлениями различных каббалистических аспектов божественности.

Эммануил Ракман, будущий канцлер Бар-Иланского университета, а в то время так же раввин синагоги, пошел дальше. По его мнению «часть» Пятикнижия «могла быть написана людьми в разные времена. Однако в какой-то момент Бог не только дал Израилю знать о Своем существовании, но и заставил Моше записать вечное свидетельство завета между Ним и Его народом». Ракман также был готов согласиться, что добиблейский материал мог быть ретроактивно освящен Богом и стать частью откровения — идея, которую двумя веками раньше озвучил Жан Астрюк, которого считают пионером библейской критики.

Предваряя публикацию ответов, редактор Мильтом Гиммельфарб отметил, что «мы видим действительную разницу между ортодоксами и неортодоксами. Обозреватель ортодоксального журнала «Традиция» (Tradition) подчеркнул эту мысль в связи с вопросом об авторстве Библии. Журнал выразил «гордость и глубочайшее удовлетворение», что хотя ортодоксальные респонденты «высказывались по-разному, их убеждения и вера одинаковы: Тора, находящаяся в нашем распоряжении, и толкуемая в соответствие с галахической традицией, представляет собой волю Всевышнего, открытую Им Моше».

Проявленное «ортодоксальное единство касательно вопроса об Откровении» обозреватель назвал, ни много ни мало, освящением Имени Всевышнего, сравнив его с известным талмудическим рассказом о том, как «египетский царь Птолемей посадил 72 мудрецов в 73 отдельные комнаты и повелел им перевести Пятикнижие на греческий». Согласно легенде, все переводчики перевели текст одинаково: корректно, и в то же время «с апологетическими уточнениями, чтобы предотвратить неверное прочтения язычниками».

Вместе с тем он полагал неизбежным тихий раскол между современной ортодоксией и более «правым» (традиционным) крылом:

Несомненно, есть ортодоксы-интеллектуалы, готовые поднять этот вопрос. Однако ни они, ни фундаменталисты еще не сформулировали, что означает авторство Моисея или синайское происхождение Устной Торы… В частных разговорах современные ортодоксы признают, что они понимают эти слова иначе, и что для них они означают не то, что для более «узколобых» ортодоксов. Однако они стараются не допускать полемики по этому вопросу, не прилагая, к примеру, серьезных усилий для изучения библейской критики, тем самым делая невозможным появление в США выдающегося ортодоксального исследователя Библии… Известно, что некоторые покидают ортодоксию из-за того, что не могут примирить свою интеллектуальную предрасположенность с традиционными верованиями. Ведущие ортодоксальные структуры США на сегодняшний день выглядят доктринально безмятежными.

Одинокий голос Залмана Шахтера

Лишь один номинально ортодоксальный участник симпозиума, рабби Залман Шахтер (которого редактор назвал «диким, трудно поддающимся классификации») осмелился высказаться вслух, описав напряжение внутри ортодоксии как свой внутренний конфликт:

Больше всего тревожит, что тон вопросов, задаваемых не нашими, неверующими и скептиками, нередко оказывается более серьезным, более благочестивым, священным, пророческим и божественным, чем «Ша! Сиди тихо и довольствуйся ответом!» — позиция, которую занимает сидящий во мне праведник.

Однако даже такая осторожная позиция оказалась несовместимой с ортодоксией. Будучи прежде условно связанным с Хабадом, р. Шахтер позднее порвал с ортодоксией, и, под именем Шахтер-Шаломи, положил начало движению Еврейского обновления (Jewish Renewal).

Нельзя не отметить, что по прошествии пятидесяти лет ситуация начинает меняться. Все больше исследователей и даже раввинов, позиционирующих себя как ортодоксы, готовы анализировать священные тексты в соответствии с подходом и методами библейской критики. Соответственно, тем, кому кажется неприемлемым упрощенное понимание откровения, не обязательно порывать с ортодоксией.

Евгений Наумов

По материалам сайта http://thetorah.com/