Мерзость в глазах египтян
Согласно Торе, древние египтяне полагали отвратительными, по крайней мере, две вещи. Первая из них упоминается в недельной главе “Микец”. Когда братья Йосефа вторично пришли в Египет за хлебом, Йосеф пригласил их к себе в дом разделить с ним трапезу:
И подали ему особо и им особо, и египтянам, евшим с ним, особо: ибо не могут египтяне есть с евреями, потому что это мерзость для египтян.
Берешит, 43:32
Утверждение, что египтянин не сядет за стол с евреем, звучит странно. Нам ничего не известно о существовании такого табу в эпоху Нового царства (и более ранние времена), когда, согласно традиционной хронологии, Йосеф правил Египтом. У египтян были пищевые запреты, однако не знали социальных ограничений, касающихся совместной трапезы.
Второе упоминание мы находим в следующей недельной главе. Когда братья Йосефа пришли в Египет, он предложил им поселиться всем вместе в земле Гошен:
И будет, если призовет вас фараон и скажет: “какие занятия ваши?”, то вы скажите: “скотоводами были рабы твои от юности нашей доныне, и мы, и отцы наши”, – чтобы вы остались жить в земле Гошен, ибо отвращение для Египтян всякий пастух овец.
Берешит, 46:33-34
Иными словами, Йосеф полагал, что фараон заставит семью Яакова жить только в Гошене и ни в каких других египетских провинциях, как только узнает, что они пастухи, поскольку пастухи отвратительны египтянами. Пастухи действительно жили в дельте Нила, где находилась земля Гошен, и ни в каких других египетских землях. Однако это не было связано с каким-либо табу – просто пастбища можно было найти только в нильской дельте, в других египетских провинциях их попросту не было.
Ограничения, связанные с совместным застольем, появляются гораздо позже. Первое упоминание о них мы на стеле Пианхи (Пи), фараона 25 кушитской (эфиопской, нубийской) династии, завоевавшего Египет и ставшего повелителем Египта и Нубии. Надпись на стеле завершается рассказом о четырех царях, правивших в дельте Нила, решивших засвидетельствовать свое почтение к Пианхи, придя в его царский дворец.
В этот момент возникла религиозная проблема, связанная с законами ритуальной нечистоты. В результате трем царям пришлось ждать снаружи, и лишь одного, Нимлота (Немрота), допустили к фараону. Судя по всему, все правители, кроме Нилота, были не обрезаны и ели рыбу, «что считается мерзостью во дворце».
149. И были эти цари и правители Страны Нижней, пришедшие созерцать великолепие его величества,
150 немощны, словно женщины, ощущая слабость в ногах. Не вошли они в царский дворец, ибо
151 были нечисты, так как ели рыбу, что омерзительно для дворца. Но царь Немрот всту-
152 пил в царский дворец, ибо был он чист и не ел рыбы. Трос остались стоять на ногах своих,
153 и лишь один вошел в царский чертог.
Цит. по И. В. Рак, Мифы Древнего Египта.
Делая это заявление, Пианхи позиционировал себя не только как легитимного правителя, но и как чистого царя-жреца, чье благочестие помогло ему заслужить милость богов и победить других царей. Новые религиозные ограничения, связанные с законами чистоты, проводили принципиально новую границу.
Стелла Пианхи
Судя по тому, это был первый случай своеобразного египетского «пуританства», которое впоследствии примет гораздо более радикальные формы в эпоху персидского владычества, когда Египет посетил Геродот (ок. 450 до н.э.). Отец истории подробно описал обеденный ритуал египтян, включавший запрет делить трапезу с иноплеменниками, поскольку те употребляют в пищу мясо коров, священных египетских животных:
“Чистых” [лишенных особых примет] быков и телят египтяне приносят в жертву повсюду. Напротив, коров приносить в жертву им не дозволено: они посвящены Исиде. Ведь Исида изображается в виде женщины с коровьими рогами (подобно изображению Ио у эллинов), и все египтяне точно так же почитают больше всех животных коров. Вот почему ни один египтянин или египтянка не станет целовать эллина в уста и не будет употреблять эллинского ножа, вертела или котла. Они даже не едят мяса “чистого” быка, если он разрублен эллинским ножом.
История, 2:41
Разумеется, египтяне не были единственным древним народом, известным своим нежеланием делить трапезу с иноплеменниками. Именно за это древние авторы сурово критиковали евреев. К примеру, Публий Корнелий Тацит (56-117 н.э.) писал:
Они ни с кем не делят ни пищу, ни ложе, избегают чужих женщин
История, 5:1:5
О том, что евреи не едят с неевреями, упоминали не только нееврейские, но и еврейские авторы. Апостол Павел, к примеру, критиковал своего соплеменника Кифу:
Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.
Галатам, 2:11-13
Как и в случае с фараоном Пианхи, данная практика касалась не только отношений между евреями и неевреями, но, прежде всего, была связана с проблемой чистого и нечистого. В талмудических источниках упоминаются благочестивые люди, которые «едят в чистоте», и не садятся за стол с простолюдинами, не соблюдающими законов ритуальной чистоты, но только с членами своей элитистской группы (хаверим):
Кто берет на себя быть хавером, не должен продавать простолюдину ни влажного, ни сухого, не должен покупать у него влажного, не должен к нему ходить в гости, ни же принимать его у себя в его платье.
Мишна Дмай, 2:3
Трансформация египетской культуры происходила в то же время и при тех же обстоятельствах, когда, согласно теории источников, было написаны библейские тексты, свидетельствующие о возникновении такого же «пуританства» в Израиле. Подобно евреям, египтяне были завоеваны ассирийцами, а затем оказались под властью персов; единственное, чего им удалось избежать, это изгнание. Рассказ о Йосефе, евшем отдельно от чужеземцев, скорее всего, отражает реалии поздней египетской культуры, когда страна находилась под властью чужеземцев.
Михаил Курляндский