Магия против болезней: из истории средневековой еврейской медицины
В 1939 году американский исследователь и реформистский раввин Джошуа Трахтенберг (известный русскоязычным читателям своей книгой «Дьявол и евреи») написал монографию Jewish Magic and Superstition («Еврейская магия и суеверия»), посвященную соответствующим аспектам культуры средневекового европейского еврейства.
Предлагаем читателям отрывок из этой книги.
В талмудической литературе мы находим множество упоминаний о применении заклинаний для лечения ран и болезней. Поэтому средневековые евреи полагали их эффективность само собой разумеющейся. К подобным средствам без всяких колебаний прибегали даже религиозные лидеры: «Когда у рабби Симхи заболел глаз, одна женщина научила рабби Авигдора Коэна некому заклинанию, которое тот произносил дважды в день, даже в субботу, чтобы облегчить страдания р. Симхи». Другой источник сообщает о мужчине, который произносил заклинания для лечения больных: если они помогали, то пациент выздоравливал в течение 9 дней, если нет, то умирал за это же за это же время. По крайней мере, это был честный лекарь, не скрывавший, что его лечение может закончиться по-разному.
Многие христиане не испытывали никаких угрызений совести по поводу обращения к еврейским врачам. Аналогичным образом, многие евреи не имели никаких предубеждений относительно лечения у неевреев, при условии, что те не будут вставлять в произносимые заклинания собственные религиозные формулировки. Впрочем, если верить р. Менахему из Шпейера, даже это незначительное ограничение воспринималось не слишком серьезно: «Лечение вызывают звуки, а не слова заклинания. Поэтому можно разрешить христианину лечить еврея, даже если он призывает на помощь Иисуса и святых».
То, что мощи святых славятся целебной силой, в средние века считалось догмой – которую евреи, судя по всему, тоже признавали, по крайней мере, в одном случае, когда, согласно историку Эйнхарду, автору жизнеописания Карла Великого, они стали свидетелями чудесного исцеления в Ахене. Однако сами евреи подобными средствами не пользовались. Есть рассказ о женщине, которая, тяжело заболев, отказалась лечиться с помощью камня с могилы Иисуса, который предложил ей друг-христианин.
Средневековые лекарства, независимо от их терапевтических достоинств, часто сопровождались заклинаниями, которые считались эффективным лечебным средством. Это было справедливо в отношении и кровопусканий, и приема отваров или магических микстур для лечения болезней или аборта. Часто, как в случае с болезнью р. Симхи, достаточно было одного заклинания.
Разнообразие подобных заклинаний воистину бесконечно. Они следовали примеру магических заговоров, содержащий просьбу, чтобы демон, или болезнь, или они вместе под общим именем покинули тело больного. В еврейских рукописях сохранилось несколько старинных германских заговоров такого рода. Одним из них, представляющих серьезный интерес, является Bärmutter («Матка»), рифмованное заклинания против колик и болезненных родов, содержащий непосредственное обращение к кишкам и матке:
Матка, ляг спокойно, ты так же стара, как и я. Если ты сведешь меня в могилу, тебя похоронят вместе со мной. Матка, книгой, именуемой Библия, заклинаю тебя, ляг спокойно! Лежи спокойно на своем силе, в соответствие с волей святых божественных сил!
Евреи Германии. XIII век
Другой еврейский вариант этого заклинания содержит упоминания ангелов, праотцов, праматерей, жертвенников, шофаров, солнца, луны и имени Всевышнего; еще один призывает девять ангелов и девять свитков Торы заставить матку исполнить приказание. (Тогдашняя христианская версия заклинала матку «святой кровью, святым днем, святой могилой, пятью святыми ранами и тремя святыми гвоздями, извлеченными из рук и ног господа нашего Иисуса Христа»). Детали заклинания менялись в соответствие с религиозными чувствами пациента, однако цель и значительная часть терминологии оставалась неизменной. Еще один подобный заговор гласил: «Заклинаю тебя, о рана, нашим возлюбленным Господом, чтобы ты не кровоточила и не опухала, подобно ране, которую нанес наш возлюбленный Господь, когда Он извлек ребро из бока Адама, чтобы сотворить ему жену, и эта рана не кровоточила и не опухала».
Числа играли важную роль как в медицинской, так и в магической практике; и те, и другие лекарства нередко включали количественный элемент – сколько раз нужно повторить, сколько дней подряд принимать (обычно3, 7 или 9), и т.д. Так, «Книга благочестивых» (Сефер Хасидим) упоминает немецкую практику: «Чтобы исцелить человека, пораженного демоном, нужно повторить заклинание девять раз, как это делается в Германии».
В одних случаях для исцеления было достаточно повторения магического имени, в других его нужно было написать непосредственно на теле больного, или «активировать» с помощью специального амулета. О трех таких именах, которые нужно написать на лбу для прекращения кровотечения, сообщает один из источников: «Я лично проверил два из них, они неоднократно доказали свою действенность, и равных им нет во всем мире». Для облегчения родовых мук предписывалось написать магическое имя на девственной глине, для ускорения родов – на пупке роженицы («но сотрите его, как только родится ребенок, или внутренности тоже выйдут наружу!»). Или другой рецепт: «Напиши это имя на обручальном кольце женщине, положи его ей под язык, и десять раз повтори: выходи, ты и все твои товарищи, и тогда я тоже выйду! И тогда младенец выйдет». Другой рецепт предписывал, что имя должно попасть в тело больного, и тогда оно гарантированно изгонит дух болезни. Соответственно, имя писали на яблоках, и ели их три дня подряд, чтобы наверняка вылечиться от лихорадки. Для того, чтобы вызвать аборт, нужно было съесть написанные на яблоке, яйце или сыре слова satur arepo tenet opera rutas, обладавшие особой магической силой, поскольку одинаково читались слева направо, и справа налево. Иногда нужное имя можно было написать на листке и растворить его в воде, или даже просто прошептать над напитком и немедленно выпить.
Важная роль, которую играла в магии Библия, делало ее важным элементом так же и средневековой медицины. Талмудический запрет использовать «слова Торы для лечения» красноречиво свидетельствует о популярности подобной терапии в античности. Даже сам свиток Торы порой клали на тело или приносили в комнату больного, а различные библейские стихи были специально отобраны в качестве лекарств от различных болезней: их нужно было произносить, писать на амулетах или употреблять внутрь. К примеру, чтобы облегчить роды, рекомендовалось: «Девять раз прочти 20 псалом, каждый раз сконцентрировавшись на этом имени… Если не поможет, прочти еще девять раз. Лежащая женщина должна слышать чтение. Если же и это не поможет, скажи: Заклинаю тебя, Армисаэль, ангел, повелевающий утробой, чтобы ты помог женщине и ребенку в ее теле жить в мире. Амен, амен, амен!».
Разумеется, средневековая аптечка не ограничивалась средствами для изгнания демонов, вызывающих те или иные болезни. Многие из нас помнят древнюю мудрость, что, чем гаже лекарство на вкус, тем оно полезнее. За этой идеей стояла определенная логика – если омерзительные на вкус лекарства неприятны людям, то оно наверняка произведет такой же эффект на демонов. Поэтому чем противнее лекарство, тем быстрее оно измучит демона, поселившегося в человеческом теле. А то, что вредно для демона, полезно для больного.
Некоторые из снадобий, изготовленных в соответствие с этой теорией, причиняли больному не намного меньше вреда, чем демону. Даже самой мерзкой грязи находилось место в медицинских рецептах. К примеру, в 1699 году во Франкфурте вышла в свет книга Curieuse, Neue Hauss–Apothec, Wie man durch seine eigne bey sich habende Mittel, als dem Blut, dem Urin, Hinter– and Ohren–Dreck, Speichel and andren natürlichen geringen Mitteln seine Gesundheit erhalten, fast alle selbst vor incurabel gehaltene Kranckheiten . . . heilen . . . möge and könne, в которой, среди прочего, описывались целебные свойства костей, костного мозга, черепов, плоти, волос, мозга, сердца, ногтей, пота, последа, спермы, менструальной крови, и т.д.
Подобные лекарства издревле пользовались любовью медиков. Талмуд знает он использовании, в качестве медикаментов, мочи и экскрементов людей и животных, причем эти лекарства предназначались как для внешнего, так и для внутреннего употребления. В Средние века было известно о тонких различиях в целебной силы детской, ослиной и лошадиной мочи, фекалий мужчин и женщин, или ослиц и свиней. О раввине Исраэле Иссерлине говорили, что «единственным средством, которым он пользовался от подагры, было втирание в больное место теплой мочи». Человеческая слюна, особенно если человек долго обходился без пищи, считалась отличным средством для лечения глаз.
Стоит отметить, что хотя различные части тела, перечисленные в «Домашней аптеке», очень часто прописывались нееврейскими врачами, еврейская медицина, из религиозных соображений, обычно их не предписывала – по тем же причинам, которые не позволяли использовать их в магии. Наиболее отвратительным для евреев было употребление в пищу крови. Во всей еврейской литературе нет ни одного примера, когда кровь предписывалась для приема внутрь. Случаи, когда лошадиную или менструальную кровь прописывали для внешнего употребления, крайне редки, что так же свидетельствует о стойком предубеждении против подобных средств. Однако рептилии и всевозможные черви высоко ценились в качестве лечебных средств, которые часто принимали внутрь в виде порошков. Живых червей и рептилий привязывали к ранам, чтобы они затянулись, или чтобы срослись сломанные кости; припарки для открытых ран делали из паутины.
Самым популярным лечением, к которому обычно прибегали пожилые женщины, было обвести пораженный орган, нарыв или наиболее болезненное место пальцем или каким-либо предметом (например, кольцом), произнося при этом заговор. Если предмет был металлическим, считалось, что его анти-демонические силы способны уменьшить боль, хотя комментаторы ссылались на талмудические упоминания о подобном методе, объясняя, что он использовался, чтобы охладить воспаленный участок и/или не допустить его увеличения. Однако подобное очерчивание кругом имело, в первую очередь, магический смысл – изгнать злой дух за его пределы. Таким образом лечили, к примеру, карбункулы на глазу.
Похожее средневековое средство, известное немцам как messen, евреи использовали даже в субботу, когда запрещены любые измерения. Еврейские сообщения об этой процедуры не слишком ясные – судя по всему, она была настолько известной, что не нуждалась в излишних объяснениях – «отмерить три раза по три эля (мера длины) с помощью пояса больного, и произнести заклинание». Из немецких источников мы знаем, что эта процедура служила как для лечения, так и для предсказания дальнейшего хода событий. Согласно одному из этих сообщений, при головной боли веревку трижды обматывали вокруг головы, а затем вешали ее на дереве; когда сквозь петлю пролетит птица, она заберет с собой боль. Или же порвавшийся пояс трижды растягивали вдоль и поперек голого тела, и вешали его на гвоздь, произнося при этом нужное заклинание. Через некоторое время пояс мерили снова, и если он оказывался длиннее или короче, чем прежде, это считалось прогнозом относительно дальнейшего течения болезни. Еврейские источники говорят именно об этой процедуре.
Целью многих лечебных действий, вроде описанного выше, было перенести болезнь на животное, неодушевленный предмет или даже другого человека. Талмуд, к примеру, описывает разнообразные средства, позволяющие передать лихорадку муравью, воде и т.д. Похожие меры использовали и в Средние века. В других случаях болезнь должна была поменять жертву вследствие коммерческой сделки: «Когда один человек смертельно заболел, другой в шутку сказал ему: покупаю твою болезнь за такую-то сумму. Больной быстро ответил: по рукам. В тот же мог он выздоровел, а покупатель заболел и умер». Когда у злых духов нет чувства юмора, шутить бывает опасно.
Еще один экстраординарный метод лечения был основан на предпосылке, что болезнь или смерть нередко насылает за грехи ангел, исполняющий волю Всевышнего. При этом евреи считали, что небесная администрация следует тем же бюрократическим процедурам, что и земные чиновники. Указ, изданный Всевышний, передается различным секретарям, которые в должное время вручают его ангелам-исполнителям. При этом, подобно своим земным коллегам, ангелы действуют методично, но не слишком разумно, т.е. следует букве приказа, не слишком задумываясь о последствиях своих действий.
Соответственно, человеческий опыт позволял предположить, что эту систему можно перехитрить. Талмуд знал четыре способа, позволяющие отменить неблагоприятный приговор, вынесенный на небесах: милостыня, молитва, изменение образа жизни и смена имени. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, в чем заключается смысл последнего, рабби Моше из Куси объяснял: тот, кто сменил имя, тем самым как бы говорит следящему за ним ангелу: я не тот, кого ты ищешь! Я не тот, кто совершил преступления, в которых ты меня обвиняешь! Ангел, разумеется, верил ему на слово.
В Средние века вера в то, что, изменив имя больного, можно спасти ему жизнь и вылечить, обманув ангела, который должен привести приговор в исполнение, стала гораздо более распространенной и общепринятой, чем в античности. Судя по всему, в случае продолжительной и/или серьезной болезни так поступали практически все немецкие евреи. Забавно, что аналогичным образом в то же время поступали на противоположной стороне глобуса, на Борнео и островах Гилберта. В наши дни, когда еврей меняет имя, он выбирает одно из тех, что предполагает долголетие, чтобы ангел смерти наверняка оставил больного в покое: Хаим («Жизнь»), Альтер («Старик»), Зейде («Дед») и т.д. В Средние века было принято выбирать новое имя жребием: открывать Библию на произвольной странице, и смотреть, какое имя окажется первым. В одном из своих респонсов рабби Исраэль Бруна протестовал против того, чтобы евреи брали имена нечестивцев, если одно из них окажется первым, и постановил, что в этом случае нужно дойти до имени первого праведника, в соответствии со словами Писания: «Память праведника пребудет благословенна, а имя нечестивых омерзеет» (Мишлей, 10:7). Другой раввин, Исраэль Иссерлин, пошел дальше, и заявил, что новое имя не должно содержать ни одной буквы прежнего, а так же иметь большее числовое значение в гематрии. Впрочем, когда ему пришлось искать новое имя своему собственному сыну, р. Иссерлин не выполнил ни одного из этих требований.
Смена имени происходила (и происходит сейчас) в присутствие десяти мужчин. Церемонию проводил опытный чтец, державший в руках свиток Торы и повторявший предписанную формулу, установленную гаонами. После объявления нового имени ритуал формально уведомлял о переименовании соответствующие небесные инстанции, и требовал от них считать обладателя нового имени совсем другим человеком, чем обладатель прежнего – «ибо это другой человек, словно новорожденный, младенец, только что появившийся на свет для долгой и счастливой жизни». После этого новое имя считалось истинным, хотя прежнее так же оставалось в употреблении, и в легальных документах человека упоминали под этим именем с примечанием, что он пользуется им как кличкой.
Однако поскольку евреев знали не только по личным именам, но и по именам их родителей (например, Ицхак, сын Авраама и Сары), оставалась опасность, что ангел сможет идентифицировать человека по именам его родителей. (Особенно в случаях, когда детей наказывали за грехи отцов). В этом случае просто поменять имя для спасения жизни было явно недостаточно. Выход был очевиден – поменять не только имя, но и имена родителей! Именно так и поступали. Биологические родители «продавали» заболевшего ребенка другой паре, чьи дети были живы и здоровы, что свидетельствовало о благоволении небесных сил. В результате ребенок получал новых родителей, а ангел смерти оставался в дураках дважды: если он хотел опознать ребенка по именам родителей, то не мог его найти, а если хотел покарать родителей, умертвив их ребенка, то выяснялось, что они бездетны.