next perv

Кемош: противник Господа и «мерзость»



Как известно, Писание неоднократно провозглашает уникальность Бога Израиля и решительно отвергает других богов, например, Кемоша, чье имя мы находим на знаменитой стеле Меши, хранящейся в Лувре.

Кемош упоминается в Писании восемь раз: Бемидбар, 21:29; Шофтим, 11:24; Млахим I, 11:7, 33; Млахим II, 23:13; Ирмиягу, 48:7, 13, 46. За исключением одного случая, Кемош неизменно ассоциируется с Моавом – царством, располагавшимся около Мертвого моря.

Дважды, причем оба раза – в связи с деятельностью царя Шломо, Библия называет Кемоша «мерзостью»:

«Тогда построил Шломо (Соломон) возвышение Кемошу, мерзости Моавитской…» (Млахим I, 11:7).

Поступок Шломо настолько разгневал Господа, что Он заявил царю: «За то, что ты так поступал и не соблюдал завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну царство от тебя и отдам его рабу твоему» (Млахим I, 11:11).

И вот уже «царь [Йошияѓу – Иосия] разрушил возвышения, которые построил Шломо для Астарты, мерзости Цидонян, и Кемоша, мерзости Моавитской…» (Млахим II, 23:13).

В свою очередь и пророк Йеремия предсказывал, что настанет день, когда «посрамлен будет Моав Кемошем».

Моавитский саркофаг. Иорданский археологический музей, Амман

Если для авторов Писания Кемош был мерзостью, вызывающей гнев Господа, то текст, высеченный на стеле Меши, рисует совершенно иной образ. Найденная в 1868 году стела, известная как Моавитский камень, представляет собой черный базальтовый камень высотой 124 см. и шириной  71 см. Стела датируется IX веком до н.э. Она была воздвигнута моавитским царем Мешей в честь своего небесного покровителя, бога Кемоша: «Я – Меша, сын Кемош[хана], царь Моава…  Сделал я высоту эту для Кемоша в Кархо потому что он спас меня от всех царей, и потому что он дал мне смотреть на всех ненавидящих меня».

 

Стела Меши

Надпись гласит, что когда «прогневался Кемош на страну свою», он позволил соседнему царю, Омри Израильскому, угнетать Моав. Однако затем тот же Кемош позаботился о спасении Моава: обратившись к царю Меше, он повелел ему завоевать несколько городов. Послушный воле Кемоша, царь изгнал захватчиков из Моава, и принес в жертву всех жителей города Нево:

«Сказал мне Кемош: Иди, возьми Нево у Израиля. Пошел я ночью, и воевал против него от ранней зари до полудня. Захватил я его и убил всех: семь тысяч жителей и пришельцев. А также женщин и пришелиц, и рабынь. Ибо Аштар-Кемошу заклял я его (Нево). Взял оттуда сосуды Господа, и принёс их пред лице Кемоша».

Интересно отметить, что каждый из этих моментов имеет библейские параллели – с той разницей, что Писание, естественно, говорит о Боге Израиля. Как и Кемош, Господь, разгневавшись на свой народ, позволял чужеземцам поработить Израиль:

«И воспылал гнев Господень на Израиль, и предал Он их в руки грабителей, и они грабили их; и предал их в руки врагов их, окружавших их; и не могли они больше устоять пред врагами своими» (Шофтим, 2:14).

Он так же обращался к еврейским царям, причем практически теми же словами, что и Кемош к Меше (см. напр. Шмуэль I, 23:2; Шмуэль II, 5:19; Млахим I, 22:12,15). В книге Йоѓошуа описывается избиение жителей Йерихона, носившее ярко выраженный религиозный характер. Наконец, в книге Шмуэля описывается, как ковчег завета, захваченный филистимлянами, был доставлен в святилище бога Дагона – точно так же, как сосуды Господа, доставшиеся Меше.

Более того, несколько библейских псалмов описывают ту же схему отношений между царем и божеством, что и надпись на стеле Меши. Так, Бог Израиля покровительствует и благоволит царю, благословляет его на битву и гневается на его врагов (Тегилим, 2, 20, 21, 110). Параллели казались столь очевидными, что вскоре после публикации надписи Меше известный немецкий исследователь семитских языков Теодор Нольдеке (1836-1930) писал: «Очевидно, что Моав считал, что находится в таких же отношениях с Кемошем, как Израиль с Яхве. Поменяйте имя, и перед нами религиозный язык [Ветхого завета]».

Однако Нольдеке был прав лишь отчасти. Если «поменять имя», мы получим «религиозный язык» отнюдь не всей Библии, но лишь некоторых ее отрывков, прежде всего – тех, которые многие исследователи считают более ранними по сравнению с остальными библейскими текстами. Иными словами, Бог Израиля выглядит как Кемош только в царских псалмах и хрониках – наиболее древних, как полагают, библейских материалах. Говоря языком Юлиуса Велльгаузена, немецкого востоковеда и исследователя (XIX в.), в этих текстах «Яхве связан с Израилем столь же неразрывно, как душа с телом». Будучи «душой» Израиля и его небесным патроном, Яхве всегда выступает на стороне Израиля – подобно Кемошу на стеле Меши. При этом, как заметил Велльгаузен, мысль, что национальное божество может обрушить свой гнев на своего царя и его народ, является «парадоксальной».

Вместе с тем в подавляющем большинстве библейских текстов Бог Израиля совершенно не похож на Кемоша, прежде всего потому, что Он способен обрушить свой гнев и на свой народ, и на его руководство – вспомним хотя бы книги пророков, Бога-ревнителя Второзакония, или карающего владыку книг Шмуэля и Царей. Иными словами, если изначально Бог Израиля и Кемош и казались зеркальными отражениями друг друга, впоследствии их пути разошлись. Первый со временем становился все более горячим, сложным и «литературным» божеством, второй остался таким же, как и раньше, в его образе не появилось никаких новых черт. Он остался обычным богом войны, в качестве такового слился впоследствии с другим богом войны, греческим Аресом.

Правда, Бога Израиля тоже попытались отождествить с его греческим «коллегой» Зевсом (см. Maккавеев II, 6:2). Однако к тому времени Он успел приобрести столь уникальные черты, что ничего из этой попытки не вышло.

Источник

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.