Казни египетские, или кто здесь хозяин
Описание многообразных мучений, которым Всевышний подвергал фараона и его народ, занимают по меньшей мере пять глав повествования в Книге Исхода (главы 7-12), а если включить сюда еще и гибель фараона и его конницы, то и все семь. У читателя, в особенности у того, кто живет в Новое время и подвергся влиянию секулярного гуманизма, естественно возникают два взаимосвязанных вопроса: в чем виноват народ Египта и зачем нужно было «укреплять сердце фараона» и не давать ему отпустить народ сразу.
Отвечая на первый вопрос, нужно сказать, что все казни, кроме последней, практически не связаны с человеческими жертвами (только во время града гибнут те, кто не успел укрыться). Превращение воды в кровь и нашествие жаб скорее неприятны, чем страшны (ущерб для народного хозяйства – гибель рыбы в Ниле). То же относится к мошкам и оводам. Мор и нарывы поражают скот. Еще хуже – саранча и град, оставляющие страну без урожая, но и здесь приняты меры для защиты мирных жителей, и библейское повествование звучит мучительно актуально: «вели укрыть свой скот и все, что есть у тебя в поле – всякий человек и скотина, что останутся в поле и не уйдут в укрытие, будут побиты градом и погибнут. Те вельможи, что страшились слова Господня, забрали своих рабов и скот в дома. Те же, кто не обратил внимания на слова Господа, оставили своих рабов и скот в поле» (9: 19-21).
Чисто театральным эффектом, хотя и весьма устрашающим, выступает тьма египетская. Она ограничивает местных жителей в передвижениях, но о жертвах не сообщается. Однако настоящую катастрофу представляет собой уничтожение египетских первенцев. Справедливость искать здесь бессмысленно, вместо нее вступает в действие другая логика – архаическая и, по нашим сегодняшним меркам, иррациональная. Бог Израиля угрожает первенцам, нападает ночью на Моше (глава 4) и уничтожил бы и своего «коллективного первенца» – еврейский народ, если бы не пасхальная жертва. Создается впечатление, что он сам боится своей разрушительной силы – иначе, например, зачем нужно было требование огораживать гору Синай, когда Бог на нее спускается (19: 12-13). Страшен Господь Израиля даже для тех, кто близок к нему.
Но он и должен быть страшен, иначе его не послушаются и за ним не пойдут. И тем более должен он демонстрировать свою «крутизну» на чужих. Нельзя было дать фараону отпустить израильтян «просто так», а то они могли, чего доброго, подумать, что фараон не столь уж плох и отнесся к ним по-человечески. Нет, он должен упираться до последнего, а Бог будет его побеждать. Нельзя также допустить, чтобы египетскую державу одолели сами израильтяне (хотя, по мнению историков, имея шестьсот тысяч воинов, они могли захватить в Египте власть и никуда не уходить). Тогда сыны Израиля сочли бы, что это они такие сильные и замечательные, и Бог Израиля стал бы им не особенно нужен (борьба с таким представлением является одним из центральных мотивов риторики Второзакония). Наконец, важно, что фараона, за которым стоят его жрецы и весь египетский пантеон, побеждает божество никому не известное и самим его народом, возможно, подзабытое.
Таким образом, история египетских казней представляет собой классическую схватку на тему «кто круче», в которой Бог «укрепляет сердце фараона», как тореадор раздразнивает быка. И главный зритель в этой корриде – народ Израиля, которому и решать, кого бояться и на кого надеяться.