next perv

Иудеи в средневековой Европе



В 2019 году в издательстве Бомбора вышла книга Олега Воскобойникова «Средневековье крупным планом».

Предлагаем читателям отрывок из этой монографии.

Если понимать под терпимостью признание различных точек зрения на какой-то предмет или на истину, в особенности религиозную, то ей в Средние века места не было. Хулящий веру или заблуждающийся в ней оскорбляет не собственную совесть, но всю общину верующих, потому что вера в средневековой системе ценностей – не личное дело, а общественное. Поэтому терпимость по отношению к нему сродни нашей терпимости к уголовным преступникам: еретика или неверного терпят, пока не могут искоренить, но не признав их «инаковость» как нечто равноправное с нашей «правотой». Такое «терпение» сродни попущению, балансирующему на грани попустительства и «преступной халатности» по отношению к мировому злу. Ведь на кону не просто «общественный порядок», а порядок космоса, связь общества людей с небесами. Публичная, то есть назидательная, смертная казнь еретика – дело благое. Фома Аквинский, никак не инквизитор, считал, что фальсификация веры намного опаснее фальсификации монеты, караемой смертью, а значит, согласное преследование еретиков церковной и светской властями спасительно для общества. Но, в поисках того же общего блага, иноверцев следует и терпеть, во избежание войны, ведь мир больше располагает их к обращению, чем насилие.

Такая точка зрения начала пробивать себе дорогу в эпоху схоластики, одновременно с закатом крестоносной идеологии. Тот же Фома Аквинский в «Сумме теологии», что есть благо и в иудаизме: его присутствие свидетельствует об истинности христианства. Поясню: речь идет не о соседней географически великой религии, как ислам, а о религии, которая для Фомы, выходца из Южной Италии, живущего в Кельне и Париже, присутствует на соседней улице. Речь также о религии, с которой у христианства совершенно особые отношения и особые, если можно так выразиться, счеты. И вот представим себе, что Абеляр, рассуждая о грехе в сочинении «Познай самого себя», утверждает, что палачи Христа не согрешили, если считали, что своими действиями служат Богу. Мы не можем назвать благими ни их действия, ни их намерения, но «они согрешили бы сильнее, если бы пошли против совести». Это провокационный пример, но ему важно было доказать, что не всякая ошибка – грех, но лишь ошибка осознанная. Уже в его время, в XII веке, находились христианские мыслители, экзегеты Священного Писания, сознававшие, как много для живущих рядом иудеев значат те же ветхозаветные тексты, как хорошо (пусть и по определению неправильно) они их понимают, хотя бы потому, что им в языке открыта «еврейская истина», hebraica veritas. Еврейский язык учили очень редко, но он считался священным наряду с греческим и латынью, потому что на них Пилат велел написать надпись на кресте «Иисус Назареянин, Царь Иудейский». Верили, что иудеи обратятся и признают Христа. Классическая схоластика времен Аквината, то есть уже в середине XIII столетия, многому научилась у величайшего еврейского философа – Маймонида. Его написанный на арабском в конце XII века трактат «Путеводитель растерянных» был переведен сначала на еврейский, с него – на латынь и быстро распространился как среди евреев, так и среди христиан, вызывая споры, а изредка даже совместные диспуты. Но мы должны себе представить, что подобные моменты диалога сочетались и с эксцессами нетерпимости и преследованиями на всех уровнях.

Евреи, как известно, не свыклись с римским владычеством. После разрушения Храма в 70 году н. э. началась эпоха рассеяния. Германцы раннего Средневековья унаследовали на землях Апеннинского и Пиренейского полуостровов, в Германии и Галлии довольно крупные еврейские общины. Вестготские короли пытались обращать их столь ретиво, что те не преминули поддержать войска Тарика ибн-Зийяда, пришедшие в Испанию в 711 году. В других странах, напротив, относительная терпимость надолго стала нормой. При Каролингах делами иудеев ведал особый магистр, а еврейская литературная традиция сохранила о Карле Великом довольно приятные воспоминания. Мрачным началом затянувшегося на века конфликта стал 1096 год. Первый Крестовый поход имел одним из побочных и плохо контролируемых последствий многочисленные погромы в нескольких крупных городах Запада. Их виновники – разного рода банды, возникавшие параллельно с крестоносным движением. Даже если реальный масштаб бедствий оценить невозможно, очевидно, что отношение евреев к чужому религиозно, но все же географически привычному окружению, к обжитой земле, изменилось. За погромами последовали обвинения в ритуальном убийстве христианских младенцев. В 1171 году в Блуа, в долине Луары, несмотря на то что труп так и не нашли, общину сожгли.

Ритуальное убийство Симона Трентского. Гравюра XV века

Исключение привычных, но «нечестивых» соседей набирало обороты и закрепилось в 1215 году в четырех специальных решениях Четвертого Латеранского собора. Голосами соборных отцов западнохристианский мир закрепил за иудеями и отличительные знаки на одежде, и собственное неприятие ростовщичества, лицемерное, ибо непоследовательное. Но важно понимать, что такое законодательное отмежевание иудеев было частью целенаправленной политики на самоопределение, догматическое замыкание христианства от любых влияний извне и, конечно, искоренение внутреннего врага – христианских ересей.

Государи пошли по пути ущемления прав и публичного унижения, в том числе интеллектуально-религиозного. Следуя предложению папы Григория IX Людовик IX в Париже в 1240 году устроил процесс над Талмудом, после чего многие еврейские книги были публично сожжены. Его сын Филипп III выселил евреев из маленьких городов, что было очень суровой мерой, учитывая особенности их расселения. Его начинание завершил Филипп IV, изгнав с насиженных мест тысячи семей Прованса, одну из самых развитых в культурном плане диаспор. Английские короли в том же тринадцатом столетии налоговым гнетом поставили точку на экономическом благополучии общины, в XII веке чувствовавшей себя довольно спокойно. Само собой власть прибирала к рукам накопленные «неправедным» образом богатства. Черная смерть, естественно, одинаково косившая всех, подлила масла в огонь, потому что козлами отпущения оказались иудеи, и к концу XIV века от французского еврейства не осталось фактически ничего. Испания, привычная к разным формам сосуществования трех авраамических религий, как бы запаздывала лет на сто, но и здесь Католические короли, Фердинанд и Изабелла, в один год завершили изгнание мусульман, отправили за океан экспедицию Колумба и изгнали всех иудеев из всех подвластных им земель, включая арагонскую Сицилию. 1492 год стал не символическим, а вполне реальным концом средневекового еврейства в рамках христианского окружения.

Эмилио Сала Франсеc, Изгнание иудеев из Испании

Повсеместное присутствие евреев на Западе в XII–XV веках – факт, зафиксированный множеством свидетельств. То, что тексты зачастую говорят об отдельных семьях, а не о крупных организованных анклавах, говорит о том, что жить бок о бок с ними христианское большинство умело, причем столетиями. Гетто как форма изоляции в черте города возникло в Новое время, хотя «еврейская улица» – явление типичное. Сами власти одной рукой гнали, другой – удерживали и оказывали специфическое «высокое покровительство». Вполне понятным в устах монарха или даже папы звучало словосочетание «наши иудеи». Таковыми могли быть как отдельные допущенные ко двору знатоки, скажем, врачевания или переводчики, так и целые группы. В этом парадоксе срабатывала, видимо, какая-то риторика власти, претендовавшей на то, что она, власть, в милосердии своем готова осчастливить своим миром и правосудием даже неверных. Неверные, естественно, подчинялись феодальным порядкам и беспорядкам, становились людьми сеньора, на что указывало притяжательное местоимение. Ценой была относительная утрата свободы, некогда гарантированная иудеям римским правом, как минимум неравенство, личное подчинение гою.

Вместе с тем в мирное время общины налаживали вполне достойные нормы жизни, самоуправление демократического характера, контакты с единоверцами других стран и с местными христианскими властями. При синагогах процветала интеллектуальная жизнь, и по уровню образования, конечно, христиане даже близко не могли сравниться с иудеями, воспитывавшимися на чтении священных или почитаемых текстов. Северные общины очень многое сделали для религиозных знаний, экзегезы Торы и Талмуда, южные (Испания и Италия) – для философии и светских наук. Понтифики, начиная с Григория Великого, не раз подтверждали законность иудейского культа по соседству с христианским, хотя и запрещали иудеям выходить на улицу во время Страстной седмицы. В подобной двойственности опять же проявлялось в целом специфическое отношение христиан к иудеям, с которым антисемитизм Нового и Новейшего времени связан лишь частично. Израиль – прародина всех христиан, потому что Иисус – Сын Давидов. Священный текст иудеев священен и для христиан. Но иудеи не только предали Иисуса смерти, но и упорно не хотят признавать в нем Спасителя. Поэтому истинный Израиль, для христиан, истинный богоизбранный народ, – именно они сами, христиане. В христианской иконографии эта уверенность отразилась, например, в том, что на порталах соборов и в сценах Распятия стали изображать Церковь с евхаристической чашей в руках и победной короной на голове, а ослепшую Синагогу – с повязкой на глазах, опущенной головой и сломанным копьем, которым она убила Христа (илл. 47). Из такого настроя могли следовать как бескомпромиссная ненависть, так и миссионерская надежда на то, что иудеи до Страшного суда таки успеют обратиться. Те, кто, оставаясь верными христианами, способны были к диалогу, учили еврейский язык и вели дискуссии о Священном Писании с раввинами. Некоторые иудеи, получив крещение, обретали новую славу в латинской, христианской культуре: таков Петр Альфонси в начале XII века. Некто Герман, называвший себя «бывшим иудеем» и живший в том же столетии, рассказал о своем обращении в замечательной автобиографии, жанре тогда еще очень редком. Само его обращение и стало поводом поговорить о себе. В начале XIV века знаменитый каталонский проповедник и философ Раймунд Луллий даже предлагал основать кафедру для изучения еврейского языка. Его современник Николай Лирский ввел многочисленные мнения еврейских экзегетов в свою «Постиллу», ставшую на века стандартным христианским комментарием к Библии. Это значит, что при всей непримиримости религиозных позиций диалог все же был возможен.

Книгу Олега Воскобойникова «Средневековье крупным планом» можно приобрести в интернет-магазинах Амазон, Озон и Лабиринт.

 

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.