Холокост как распятие
Бинем Геллер (1908-1998) – один из немногих послевоенных идишских поэтов Европы и Израиля. Родившийся и выросший в хасидской семье, в юносте Бинем стал коммунистом. В печати дебютировал в 1930 г. стихами в «Литерарише трибуне» (Лодзь) и поэтическим сборником «Дурх кратес» («Сквозь решетку»). Вскоре Геллер одним из лидеров еврейских пролетарских писателей Польши.
После войны Геллер вернулся в Варшаву, где участвовал в руководстве Культурным объединением польских евреев и Объединением еврейских писателей. Однако уничтожение Еврейского антифашистского комитера и дело врачей поколебали его коммунистические убеждения. В 1956 году он уехал из Польши, около года жил в Париже и Брюсселе, написал полное раскаяния в своем коммунистическом прошлом стихотворение «Ах, хот мен мир майн лебн цеброхн» («Ох, и разбили же мою жизнь»), и в 1957 году поселился в Тель-Авиве.
Одно из самых известных его стихотворений – “Сестра Хая”, посвященное сестре, погибшей в Треблинке:
Я помню, как зеленоглаза Хая,
Она – моя сестра с худым лицом.
Сестра, что нянчила меня, вздыхая,
В лачуге с покосившимся крыльцом.
Ушла из дома наша мама в город,
Едва на небе чуть забрезжил свет.
Ушла, чтоб в лавке заработать скоро
Для нас хотя бы несколько монет.
И только Хая с братьями осталась –
Растила их, от горестей храня,
И часто пела им, когда смеркалось, –
Под вечер уставала малышня.
Я помню, как зеленоглаза Хая –
Коса мешает ей обед нести –
Сестра, что нянчила меня, вздыхая,
Хоть не было ей лет и десяти.
Она кормила нас, бельё стирала,
Таскала вёдра для бадьи пустой,
Играть лишь только с нами забывала
Сестрёнка Хая с чёрною косой.
Мою сестру, хозяйственную Хаю,
Сожгли в Треблинке много лет назад.
И я, в стране еврейской, полагаю, –
Единственный, кто помнит её взгляд.
Я для неё пишу на идиш песни,
Хоть светлых дней теперь – ни одного.
Она при Боге на почётном месте –
На самом небе, справа от Него.
(Перевод Игоря Белого)
Моя сестра Хая. Музыка Хавы Альбертштейн. Поют Игорь Белый и Евгения Славина.
Обратим внимание на две последних строфы. В оригинале поэт называет ее бас-ехиде – “единственная дочь”. После гибели в Треблинке она сидит на небесах по правую руку от Всевышнего.
Разумеется, сестра не может быть “единственной дочерью”, у неё есть братья, значит, она по определению не единственная! Стихотворение даёт два ответа: 1) бас-ехиде – это ещё и “дитя, любимое родителями”, как бен-йохид. Хая сейчас – дитя, любимое Богом. 2) После смерти нет братьев и сестёр, каждый умерший для Бога – единственный.
Однако гораздо интереснее аллюзии, которые содержар эти строфы. Они в данном случае совершенно очевидны: это 110-й псалом и 2-й псалом:
Слово Господа к господину моему: сядь по правую руку Мою (110:1).
Господь сказал мне: сын Мой ты, сегодня Я породил тебя (2:7)
В еврейской традиции эти псалмы не более важны, чем прочие. Но для европейского пролетарского поэта Геллера важнее европейско-христианская традиция. Там это толкуется в применении к Иисусу. Эта традиция восходит к одному из древнейших христианских текствов, Деяниям апостолов:
Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите.Ибо Давид не восшел на небеса; но сам говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.
Деяния, 2:33-36
И значит, теперь, после Холокоста, место Иисуса на небесах заняла чистая душа, сестра Хая. А её смерть в Треблинке – распятие. Но ведь распятие – это искупление… И именно в заслугу распятия своей сестры поэт сейчас находится в идише медине – возникшем еврейском государстве.