Еврейская молитва. Часть XX. Грозные дни
Сэм Дрейман, богатый еврей-эпикуреец из романа Башевиса-Зингера Шоша, в какой-то момент признается: «Сегодня Иом-Кипур. Я думал, буду в состоянии пойти в синагогу. Есть тут одна, на Тломацкой, не хуже, чем у хасидов на Налевках. Купил места».
И в то время, и сегодня точно так же поступает множество евреев. В обычные дни в синагогу они не ходят, и вообще ведут не слишком религиозный образ жизни. Однако наступают Грозные дни, Рош га-Шана (Новолетие) и Йом Кипур (Судный день) – и они вспоминают о том, что «мы же евреи».
Многие евреи, которые целый год не заглядывают в синагогу — евреи самых разнообразных взглядов: консерваторы, реформисты, ортодоксы, эстеты и не примыкающие ни к какому течению, — все они устремляются в Йом Кипур в синагогу. Для того чтобы иметь это право, они иной раз согласны довольно много заплатить — порой членский взнос в конгрегацию за целый год.
То, что так поступает масса людей, оказывает большое влияние на характер строительства синагог. Архитекторы проявляют чудеса изобретательности, создавая все новые и новые формы интерьеров, чтобы синагога могла вместить потоки стремящихся туда людей один раз в году и в то же время не выглядела убогой и жалкой во все остальные дни, когда кучка прихожан в почти пустом зале слушает одинокого рабби. Пока еще эта проблема не нашла своего идеального решения.
Герман Вук, Это Бог мой
Богослужение Грозных дней – наиболее торжественное и продолжительное. Праздничные молитвы содержит множество особых вставок, а так же пиютов (религиозных гимнов), сочиненных на протяжении веков лучшими представителями еврейской религиозной поэзии.
У-Нетане Токеф, один из самых популярных гимнов Грозных дней. Поет кантор Хаим Адлер
Одна из главных заповедей Новолетия – трубление в шофар (музыкальный инструмент, сделанный из рога барана или козла). Это особое искусство, требующее специальной подготовки. Даже опытные люди не сразу могут извлечь нужный звук.
И я пошел по Даунтаун из одной синагоги в другую, из одной молельни в другую. Всюду делал пробы, показывал свое искусство, всюду имел величайший успех, потому что, когда я трублю в рог, сбегаются из всех молелен. Меня слушали судьи, конгрессмены, ассамблимены, и все говорили: «Поразительно!» Можете себе представить, в первый год я имел одну синагогу и две молельни. На следующий год – три синагоги и пять молелен. В нынешнем году, если Богу будет угодно, у меня намечается чуть ли не дюжина молелен, и я смогу заработать добрых несколько долларов.
Шолом-Алейхем, Мистер Грин находит занятие
Вечерней службе предшествовала молитва Коль нидрей («Все заветы»). В синагоге открывали ковчег завета, и два самых уважаемых члена община вставали со свитками Торы справа и слева от кантора, который читал молитву, в которой просил Всевышнего простить евреям все религиозные обеты и зароки, данные ими по неосторожности: «Все обеты, обязательства, присяги и отлучения – да будут они считаться разрешенными, прощенными, уничтоженными, недействительными и лишенными силы».
Кантор Гершон Сирота, Коль Нидрей
В отличие от обычных дней и праздников, в Йом Кипур мужчины молятся в талите весь день. Многие надевают белые одежды, символизирующие чистоту.
Я был четырехлетним ребенком, одетым в праздничное платье, и один из родственников вел меня рядом с отцом и дедом в дом молитвы. Дом молитвы был полон людей, закутанных в талиты, их головы были похожи на серебряные короны, одежды белы, а в руках были книги; бессчетное количество свечей воткнуты в длинные ящики с песком, и от них идет чудный свет и запах. Один согбенный старец стоит у ящика. Талит, свисая, закрывает его всего; и из-под талита доносятся нежные и сладкие звуки. Я стою у окна синагоги, охваченный дрожью и пораженный этими нежными голосами и серебряными коронами, чудесным светом и запахом меда, исходящим от восковых свечей. И кажется мне, что вся земля, по которой я шел, все улицы, которые я проходил, весь мир – это не что иное, как прихожая этого дома. Я еще не умел тогда размышлять сложными понятиями и не знал, что такое присутствие святости. Но нет сомнения в моем сердце, что тогда я чувствовал и святость места, и святость дня, и святость людей, стоящих в доме Всевышнего, погруженных в молитву и песню.
Шмуэль Агнон, Дни Трепета
Служба Судного дня завершалась молитвой Неила («Закрывающая»). Ее произносили перед заходом солнца, когда Всевышний «закрывал врата милосердия». В этот момент молитва достигала наивысшего накала – евреи стараются докричаться до Творца, и умолить Его простить их прегрешения и отменить суровый приговор.
Завершая Неилу, последний раз трубят в шофар, и желают друг другу: «В следующем году – в Иерусалиме!».