next perv

Царские гробницы



В связи с тем, что Французская республика вдруг сочла нужным вновь открыть для посещения знаменитый скальный некрополь в иерусалимском районе Шейх-Джерах, и с тем, что тут же появилась куча безграмотных публикаций, посвященных этому месту, считаю своим просветительским долгом передать миру свою коллекцию баек о сих таинственных Царских Гробницах.

Высеченный в корневой скале роскошный погребальный комплекс всегда привлекал внимание пастухов и богомольцев и не удивительно, что уже в XVIII веке известны не только рисунки (самый ранний, наверное, 1745 года; автор – Ричард Поукок), но и попытки реконструкции этого сооружения (широко известен один такой анонимный чертеж 1798 г.). Удивительно то, что хоть усыпальница и привлекала внимание любопытствующих, но грабить её (в отличие от остальных известных иерусалимских погребальных комплексов) стали только во второй половине XIX века.

Местные арабские названия «кубур аль-мулук» (гробница царей) и «кубур аль-салатин» (гробница правителей, султанов) связаны с легендами о том, что здесь похоронены цари династии Давида. Базируются эти байки только на двух шатких столбах: а) устных пересказах библейских историй и б) на великолепии и монументальности некрополя. Других оснований не было, пока в XIX веке не подлил масла в огонь один французский доморощенный археолог с образованием военного инженера по имени Фелисьен де Сольси (в русскоязычных источниках его иногда называют Соси). Вот как о его «научных выводах» отзывается начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Леонид (Кавелин):

Всех комнат семь, а гробов девятнадцать: в первых пятнадцати, по мнению Соси, погребены Иудейские цари, начиная от Давида до Иосии, в шестнадцатом, первосвященник Иодай, что г. Соси доказывает свидетельствами, выбранными из Библии, а три были только приготовлены, но не заняты. Важнейшее и первое место, по его мнению, принадлежало царю Давиду, который был погребен в самом дальнем отдельном покое. В шести гробах первого покоя, ближайшего к саркофагу Давида, и во втором покое погребены: Соломон, Ровоам, Авия, Аса, Иосафат, Охозия и другие иудейские цари. Одни оспаривают название «гробов царских», другие считали их гробами династии Иродовой или Елены Адиабенской и ее сына, но г. Соси, опровергая все эти предположения, доказывает свидетельством Св. Писания, что именно в этой пещере погребены все цари израильские, начиная с Давида и Соломона.

Вообще-то грабеж, который учинил Сольси-Соси в этом некрополе в 1863 году, на полном серьезе называется «первым археологическим исследованием в Иерусалиме». Обнаруженные саркофаги были отправлены во Францию, где по сей день экспонируются в Лувре. Возможно, это мародерство послужило своеобразной защитой безграмотных выводов «археолога» от критики серьезных французских историков и востоковедов. Впрочем, большинство ученых в других странах (Кавелин не в счет) отнеслось к теории «погребения иудейских царей» с естественным недоумением. Между прочим, более чем за полвека до «раскопок» Сольси уже существовала иная, более состоятельная гипотеза, связывающая Царские гробницы с именем Елены из Адиабены, которая и по сей день является наиболее вероятной.

Наверное, первым в XIX веке, кто публично огласил эту теорию, был тоже француз – знаменитый поэт и путешественник Франсуа Рене де Шатобриан (1768-1848), посетивший Иерусалим в 1810 году. Вот как он описывает наш некрополь:

Гробницы… о коих скоро буду говорить, представляют очевидную связь вкуса Египетского с Греческим. От сей связи произошел некоторый род неопределенных памятников, которые составляют, так сказать, промежуток между Пирамидами и Парфеноном – памятников, в коих виден ум мрачный, смелый, гигантский, и воображение приятное, мудрое и умеренное. В истине сего мы уверимся, рассматривая гробницы Царей. Выйдя из Иерусалима вратами Ефремовьми, проходят с полмили по хребту красноватой скалы, где растет несколько маслин. Потом находят среди поля некоторое углубление , очень похожее на заброшенную работу древней каменоломни. По широкой и отлогой дороге сходят на дно сего углубления, в которое входят сквозь свод. Тогда находятся среди открытой залы, вытесанной в камне. Сия зала имеет 30 футов длину и столько же в ширину, и стены скалы могут иметь от 12 до 15 футов в вышину. На средине южной стены, находится большая четвероугольная дверь, дорического ордена, выкопанная на несколько футов глубины в скалу. Несколько странный, но чрезвычайно красивый фриз вырезан над дверью; сперва триглиф, потом метоп, украшенный простым кольцом, за сим следует виноградная кисть между двух корон и двух пальм. Триглиф еще виден и без сомнения был проведен таким же образом вдоль скалы, но он совсем изглажен. На 18 дюймов от фриза находятся листья, перемешанные с сосновыми шишками, и другим плодом, коего я не мог распознать, но который очень похож на небольшой Египетский лимон. Сие последнее украшение продолжалось параллельно с фризом и потом опускалось перпендикулярно по обеим сторонам двери. За сею дверью в углу на левой руке находится тесный проход, в который прежде входили, но ныне надобно ползти. Он кончится… четвероугольным покоем, высеченным в камне. Дыры в шесть футов в длину, и в три фута в ширину, сделаны в стенах, или лучше сказать, в перегородках сего покоя, дабы в них ставить гробы. Трое дверей со сводами ведут из сего первого покоя в семь других подземных покоев разной величины, кои все высечены в камне, но для какого употребления, сие трудно понять, особливо при свете огня. Одна из сих пещер, которая ниже других, и в которую сходят через шесть ступеней, кажется, заключала в себе главные гробы: они были расположены следующим образом: важнейший был поставлен в конце пещеры прямо напротив дверей в нише, или в ящике для сего приготовленном; по обеим сторонам двери находились два небольших свода для простых умерших, и как бы для стражей сих царей, которые уже не имели нужды в их помощи. Гробы, от коих видны только обломки, были каменные и украшены красивою резьбою.

Из сего описания можно сделать следующие выводы: а) Шатобриан абсолютно не знаком с еврейской символикой; б) автор не имеет никакого представления о типах захоронений, в том числе о нишах в гробницах периода Второго храма; в) безо всякого сомнения, три выдающихся русских писателя-паломника Алексей Николаевич Муравьев (1830), Авраам Сергеевич Норов (1835) и архимандрит Леонид Капустин (1864) узнали о Царских гробницах, побывали в них и описали в своих произведениях не без влияния Франсуа Рене де Шатобриана.

Далее Шатобриан рассуждает о том, кто бы мог быть захоронен в сем некрополе, и как основных кандидатов перечисляет следующих: 1) Маккавеев (тут же и опровергает эту гипотезу), 2) родственников и потомков Ирода Великого (подвергает сомнению), 3) царицу адиабенскую Елену, сына её Изата и его потомков (считает эту версию более прадоподобной).

Итак, что же говорит в пользу «адиабенской» гипотезы. Из рассказов Иосифа Флавия и из различных трактатов Мишны нам известно, что в I веке в некоем феодальном царстве Хадиб (Адиабена), расположенном в верхнем течении реки Тигр и бывшем на протяжении всего эллинистического периода (IV-I вв. до н.э.) в феодальной зависимости от Парфян, правящая верхушка во главе с царем Изатом и его матерью Еленой приняла иудуаизм и укрепила связи с Иудейским царством. Вышеназванные источники рассказывают о невиданной щедрости адиабенских царей по отношению к Иерусалиму. Также Флавий пишет вот что:

1) «По прибытии своем в Адиабену Елена недолго пережила сына своего Изата, но вскоре умерла от старости и от тоски по нему. Монобаз отправил останки ее и брата в Иерусалим, где распорядился похоронить их в тех трех пирамидах, которые на расстоянии трех стадий от города воздвигла Елена» (ИД 20, 4:3);

2) «Третья стена начиналась опять у Гипиковой башни, откуда она тянулась на север до башни Псефины, отсюда, простираясь против гробницы Елены (царицы адиабенской и матери царя Изата), шла через царские пещеры и загибала у угловой башни так называемого Гнафейского памятника; после этого она примыкала к древней стене и оканчивалась в Кидронской долине» (ИВ 5, 4:2).

Уже на основании этих данных можно серьезно оспаривать право Царских гробниц принадлежать адиабенским прозелитам.

А тут еще одно раннее свидетельство имеется. Совершенно неожиданное. Древнегреческий писатель и географ Павсаний в 150 году, то есть уже после подавления восстания Бар-Кохвы, сообщает следующее (Описание Эллады, VIII, 16:4-5):

Я видел много замечательных могил, заслуживающих осмотра, упомяну о двух из них: одна в Галикарнасе, а другая в столице евреев… У евреев, в городе Солимах (Иерусалиме), который римский император разрушил до основания, есть памятник местной жительницы Елены. В этой гробнице сделано следующее механическое устройство: двери этого сооружения, сделанные, как и вся эта могила, из камня, нельзя открыть раньше, чем не наступит каждый год определенный день и час; тогда благодаря этому механизму она сама отпирается и, оставшись некоторое небольшое время открытой, сама собой запирается. Так происходит это в точно установленное время; если же попытаться открыть ее в другое время, то сделать это не удалось бы, и, желая сделать это насильственно, ты скорее мог бы ее разбить».

Что же это за механизм? Ответ прост, и его можно найти в описаниях гробницы, которые делали иные путешественники во второй половине XIX века. Вот что пишет английский священник и историк-библеист Дж.К. Гейки:

Вход в могилы находится в южной стороне портика и привлек наше внимание тем, что около него был прислонен большой круглый камень, который, очевидно, предназначался для того, чтобы закрывать им отверстие как дверью. Такой точно камень, про который говорили когда-то жены мироносицы, пришедшие ко Гробу Христа Спасителя: «кто отвалит нам камень от двери гроба?

То есть, запирающий механизм – это закатной камень, которым можно легко управлять с помощью специальных каменных «педалей»-стопперов.

В еврейской традиции все по-другому. Памятник приписывается известному иерусалимскому богачу и тестю самого рабби Акивы по имени Калба Савуа. Рабби Хаим Гурвиц («Хават Йерушалаим», 1844)  об этой пещере писал в 1835 году:

И вот была сия пещера весьма чудесна. Внутри двора над самой пещерой на стене изображен виноград и круги, как пироги. И говорят, что это в память о делах праведника, коим и был Калба Савуа, дававший всем входящим в его дом виноград и пироги. Единственный вход в пещеру очень узок. И входят туда, поджав руки и ноги. Там похоронен Калба Савуа. И над ним воздвигнут большой камень длинной в четыре локтя и круглый сверху и очень красиво украшенный узорами, и сие дело рук искусного мастера. Господь удостоил милости несколько раз молиться общине в этом святом месте. Дожди задерживались, и мы пошли туда молиться в день поста о дожде. После полудня возвратились мы в свои дома, и услышал Всевышний молитву Израиля, и пошли дожди. Однажды явились необрезанные гои и возжелали приобрести вышеописанный камень, потому что он понравился им, и они захотели установить его в доме их молитвы. И пришли однажды ночью и похитили его оттуда, и положили на вершине горы, чтобы ночью отдохнуть, а назавтра перетащить в дом их молитвы. А утром не нашли его на том месте. И как следует обыскали всё вокруг и нашли камень этот на месте его изначальном, над могилой вышеназванного праведника. И ужаснулись, ибо никто другой не мог этого сделать. И до сих пор можно увидеть этот камень, и всегда сюда приходят сыны Израилевы молиться у могилы, да будет воля Всевышнего, чтобы услышаны были наши молитвы и отстроен Храм в святости и великолепии уже в скорые времена, амэйн.

Калба Савуа, или Бен Калба Савуа («сытый пес», или «сын сытого пса» – в переводе с арамейского) – весьма популярный персонаж различных трактатов Мишны. Назван одним из самых влиятельных богачей Иерусалима, переживших разрушение города римлянами в 70 году. Вот что сообщает о нем трактат Авот рабби Натана:

А почему его имя Калба Савуа? Потому что всякий, кто входил в дом его голодным, какъ собака, выходил оттуда сытым. Когда пришел Веспасиан-кесарь, чтобы разрушить Иерусалим, ревнители (зелоты) захотели уничтожить все это добро огнем. Им сказал Калба Савуа: почему вы разрушаете город и хотите уничтожить все это добро огнем? Подождите, пока я войду и посмотрю, что есть в моем дом. Он пошел и нашел, что у него есть пищи на двадцать два года для каждого иерусалимца. Он тотчас же приказал собрать, очистить, просеять, месить и печь и приготовить пищу на двадцать два года для каждого иерусалимлянина, но на него не обратили внимания.

Вместе с Калба Савуа обычно упоминают еще двух влиятельных иерусалимцев того времени, которых звали Никодимон бен-Гурион и Цицит ха-Кесет. Поскольку в текстах имена соседствуют, то и по народной традиции считается, что все они погребены вместе в Царских гробницах.

…В 1847 году османский наместник города повелел раскопать некрополь для поиска спрятанных там сокровищ. Деньги найдены не были, но памятнику был причинён серьезный ущерб… В 1863 году, как было сказано выше, Сольси провёл тут первые «археологические раскопки», после которых, что из найденного не было вывезено во Францию, то было растащено местными властями и в некоторых случаях использовано в качестве вторичного строительного материала.

Вот тут стоит упомянуть и саркофагах, попавших, в конце концов, в Лувр. Один из них оказался с эпиграфами. На боковой стенке выцарапано две строчки – верхняя на арамейском языке тадморским (пальмирским) шрифтом, а нижняя – на иврите квадратным шрифтом. Текст в обеих строчках гласит одно и то же: «Царица Цада». Есть мнение, что Цада – это сирийское имя Елены из Адиабены. Однако Сольси объявил, что «царица Цада» – никто иной, как жена Цидкияху, последнего иерусалимского царя из династии Давида, что является еще одним доказательством его версии захоронения тут царей иудейских. В общем-то, этим самым француз расписался в собственном невежестве, ибо таких шрифтов во дни царя Матнанияху-Цидкияху (VI в. до н.э.) в Иерусалиме не знали…

 

В 1870-е годы еврейское семейство Переер из Франции приняло участие в приобретении в личное владение данной погребальной пещеры «с исследовательской целью, а также для попечительства и сохранения памяти сынов Израиля». По слухам, банкир Ицхак Переер пытался выкупить некрополь еще в 1864 году после того, как еврейская община Иерусалима, возмущенная осквернением гробницы, обратилась к сэру Мозесу Монтефиоре с просьбой оказать влияние на османскую администрацию и остановить грабеж. Тогда ему это не удалось, но в 1878 году сделка была заключена под опекой французского консула от имени французской гражданки Амалии Бертран, жены Переера. В иерусалимскую казну (и в чиновничьи карманы) ушло 30.000 франков. Впрочем, по сей день нет ясности в деталях той продажи… В 1885 году наследники Бертран и Переера передали некрополь французскому правительству в обмен на опеку и заботу со стороны Франции над еврейской общиной. Чтобы не возникало никаких недоразумений, французский консул Патримонио установил на территории погребального комплекса медную табличку следующего содержания:

ГРОБЫ ЦАРЕЙ ИУДЕЙСКИХ

Монумент, приобретенный в 1878 году Эмилией и Ицхаком Переер, взят под охрану с целью изучения и увековечивания святой памяти сынов Израиля по совету господина де-Сольси, члена Французского института , стараниями господина Патримонио, консула Франции в Иерусалиме, а также благодаря ремонту, осуществленному господином М.С.Мусом, архитектором французского правительства.

Передан Франции семьей Переер в 1885 году.

Вообще-то, целью данного очерка не является описание политических дрязг вокруг Царских гробов, но раз уж затронули эту тему, то не возможно не отметить, что в 2015 году ряд общественных израильских организаций подали иск против французского правительства в Иерусалимский раввинский суд, требуя реституции собственности. Французское правительство, ссылаясь на Венскую конвенцию, стало строить козьи морды и строит их по сей день. Единственным достижением сутяжничества стало лишь открытие Гробниц для массового посещения с июня 2019 года.

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.