next perv

Между Богом и землей: Иерусалим Дмитрия Плавинского



Несколько лет назад, в сентябре 2012 года, в Москве ушел из жизни выдающийся российский художник Дмитрий Петрович Плавинский. В Израиле никогда не проводилось ни одной его выставки, хотя работы его иерусалимского цикла принадлежат, пожалуй, к числу самых вдохновенных и оригинальных художественных работ, несущих в себе тайны этого вечного города.

Дмитрий Плавинский родился в Москве незадолго до войны. В эссе «Голоса молчания», опубликованном в США в «Новом журнале» четверть века назад, сам художник рассказывал: «Родился я в 1937 году, в Трубниковском переулке… Наш дом чудом уцелел от шрама в виде Калининского проспекта, уничтожившего драгоценнейшие кварталы старой Москвы. Типичный доходный дом начала века. Дочь владельца была художницей и для нее он выстроил мезонинчик-мастерскую. Она вскоре умерла от чахотки. И судьба распорядилась так, что я родился и жил первые месяцы в мастерской. Она была разделена надвое: в одной половине – я, мать, отец, бабушка, а в другой – одинокий алкаш. … Довоенные годы почти не помню. Большую их часть провалялся в детской Филатовской больнице».

Мать художника, Анна Каспаровна Бауман, по матери латышка и внебрачная дочь немецкого барона , в 1920-х годах с группой революционно настроенных латышей приехала в Москву для участия в строительстве социализма. В 1937 году (будущему художнику было восемь месяцев) была арестована и вернулась из Сибири лишь в 1949 году. Однажды одиннадцатилетний  Дмитрий Плавинский обнаружил в небольшой домашней библиотеке отца – преподавателя истории, все жизнь интересовавшегося искусством – три тома «Истории искусств» П.П. Гнедича. Он стал копировать оттуда репродукции наиболее понравившихся ему картин. Знакомый учитель рисования обратил внимание на рисунки Дмитрия и посоветовал отцу отдать его в художественную школу. «К одиннадцати годам у меня уже был внутренний выбор: или улица, или искусство», – рассказывал Д.П. Плавинский.

В 1951 году четырнадцатилетний юноша ушел из школы, поступив на театральное отделение Московского областного художественного училища памяти 1905 года. Окончив училище, время от времени зарабатывал на жизнь фото-ретушером в издательстве «Большая Советская энциклопедия», но всё свободное время отдавал поискам собственного пути в живописи. Много путешествовал: в 1958 и 1962 годах побывал в Средней Азии, в 1959 году – в Армении, в 1960 и 1963 годах – в Новгороде и Пскове, в 1964 году – в Молдавии, в 1974 году – в верховьях Волги, в 1975 году – на Дальнем Востоке, в 1977 году – в Киргизии. «Восстанавливая распавшуюся на фрагменты текстов, осколки смыслов, скелеты и отпечатки синкретическую ткань бытия художник  не присваивал образы быстрым взглядом путешественника, а добывал их тяжким трудом: открыв Среднюю Азию в  конце пятидесятых долго жил там и работал, расписывая дома местных жителей. “Евангелие от Иоанна” и другие работы из этой серии возникли после изучения славянской палеографии в монастырях, библиотеках, музеях Новгорода, Пскова, Ярославля. Всякая травинка достойна была исследования, тщательной многодельной рисованной копии.  Дотошно и объективно выписанные подробности – самые устойчивые фрагменты  произведений Плавинского, решительно смешивающего микро- и макромиры, стили и смыслы», – писала видный искусствовед Фаина Балаховская в статье, опубликованной в каталоге недавно с триумфом прошедшей в Лондоне масштабной выставки «Разбивая лёд: московское искусство 1960-х – 1980-х годов», на которой были представлены одиннадцать произведений Дмитрия Петровича.

До этой выставки сам художник, увы, не дожил. При жизни Д.П. Плавинского в России прошло всего четыре его выставки. Первая состоялась в 1960 году; ее устроил в своей квартире Илья Иоганович Цырлин (1907–1964) – преподаватель знаменитого ВГИКа, искусствовед, автор нескольких книг, замечательный человек, помогавший в трудные годы поэту Глебу Горбовскому, художнику Михаилу Кулакову (1933–2015) и многим другим. На этой выставке И.И. Цырлина одну из работ Д.П. Плавинского впервые купил Георгий Дионисович Костаки (1913–1990). Изданный в Греции в 2006 году каталог «Советское альтернативное искусство 1956–1988 годов из коллекции Костаки» включает репродукции пяти работ Д.П. Плавинского, четыре из которых были созданы им в начале 1960-х годов.

В конце в 1990 года семья Плавинских отправилась в Нью-Йорк, где оставалась четырнадцать лет. Эти годы стали временем знакомства художника с мировым культурным наследием, которое до этого он мог изучать лишь по книгам и альбомам. Плавинские побывали в Греции, в Италии, а в 1999–2000 годах, дважды, в Израиле. «В мае месяце 1999 года я предпринял путешествие в Израиль. На автомобиле проехал через всю страну от севера до побережья Мертвого моря, Кумранских пещер и руин Масады, – вспоминал Дмитрий Петрович . – В декабре я с Машей повторил это путешествие, ограничившись изучением Иерусалима и его окрестностей. С друзьями нам удалось побывать в пустыне на юге страны на границе с Египтом. Новый 2000 год встречали с друзьями в Иерусалиме. 9 января вылетели в Нью-Йорк и продолжили подготовку выставки о Святой Земле». Позже видный американский искусствовед Джон Боулт, имея в виду иерусалимский цикл работ, напишет: «Интерес Д.П. Плавинского касается Слова в библейском значении исходного изречения, когда звук, значение и образ были одним и тем же, и Слово было механизмом восприятия, объединявшем в себе все чувства». О трех посвященных Иерусалиму картинах хотелось бы рассказать подробнее.

Между Богом и землей - Илл. 2. Дмитрий Плавинский - Иерусалим в лунном свете, 2001 Собрание Александра Кроника

Д. П. Плавинский. Иерусалим в лунном свете, 2001
(Картина находится в собрании А. Кроника)

На полотне «Иерусалим в лунном свете» перед зрителем возникает образ древнего города. Панорама, охватывающая и тысячелетние стены, и зелень молодых оливковых рощ, и бесконечные городские крыши, и бескрайние дали небес, разворачивается перед зрителем, словно свиток Мертвого моря, и кажется настолько многомерной и объемной, что как будто расширяется за пределы полотна и при этом одновременно движется навстречу зрителю. Весь холст составлен из фрагментов, напоминающих каменную кладку древней крепости или храма; они испещрены надписями на священном языке иврит– слова и буквы проступают и сквозь снежно-белые выступы и зубцы стен, и сквозь теплую зелень деревьев. Эти фрагменты складываются воедино, из них рождается целостный образ города. На картине царит ночь, но полотно исполнено внутреннего света – вековая крепость с ее стройными башнями озаряет своим сиянием все вокруг, будто огромным золотым нимбом. Кажется, что город уподобляется ветхозаветному видению, и что звезды в вышине, рассыпанные жемчужно-лазурной пеной, усиливают этот свет и несут его дальше, в неведомые просторы небес, к невидимым мирам.  Д.П. Плавинский определял свое направление в искусстве как «структурный символизм, где единый образ мира расчленяется на ряды символов, погруженных в пласты времен: прошедшего, настоящего и будущего. Разнонаправленность символов, несовпадающие скорости во временном пространстве, проступание одного слоя сквозь другой создают в произведении  рентгенограмму Единого Времени».

Между Богом и землей - Илл. 3. Дмитрий Плавинский - Небесное явление над Иерусалимом, 2005 Собрание Игоря Цуканова

Д. П. Плавинский. Небесное явление над Иерусалимом, 2005
(собрание И. Цуканова)

Полотно «Небесное явление над Иерусалимом» являет зрителю еще одну панораму израильской столицы. Здесь художник изображает таинственное небесное знамение над стенами Иерусалима, освященное именем Господа, вписанным в шестигранную звезду Давида. Непоколебимые, неподвластные времени строения поднимаются над кварталами, тянущимися до самого горизонта. Из глубин вырастают величественные стены, на фоне которых – надписи на разных языках, на которых говорили как жители вечного города, так и посещавшие его паломники: на иврите, арабском, старославянском… И над всем этим пейзажем горит застывшая в воздухе звезда, осененная божественным ореолом-нимбом и проливающая свой осязаемый серебряный свет на ночной город. Ну как тут не вспомнить пророчество Исайи: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима.» (Ис.2:2)  Вся картина написана сдержанными, прозрачными красками – город наполняется светом, поднимаясь из мглы, рассеивая тьму Вселенной. «Стихия искусства не в познании мира или его отражении, а в создании неведомых духовных пейзажей», – формулировал свое кредо художник.

Между Богом и землей - Илл. 4. Дмитрий Плавинский - Стена явлений, 1962 Собрание фонда Екатерина

Д. П. Плавинский. Стена явлений, 1962
(собрание фонда-музея «Екатерина»)

На картине «Стена явлений», созданной еще в 1962 году, изображена каменная кладка древней стены, испещренная таинственными символами, на которой изображен шофар – ритуальная труба, звучащая когда-то на храмовом, а сегодня на синагогальном богослужении, древний иудейский символ. Письмена напоминают то палеоеврейское письмо, то египетские иероглифы, то вавилонскую клинопись. Сами расплывающиеся линии и витиеватые надписи подобны извилистым дорогам, по которым пришлось идти народу, и одновременно в них можно увидеть силуэты древнего Израиля, откуда начался этот нелегкий путь. Но во время всех этих скитаний, о которых говорят письменах разных стран и народов, еврейский народ выживал благодаря своему духовному единению – подобно путеводной звезде, ему помогал держаться вместе и вел вперед зов ритуальной трубы. Это полотно, с его глубокими и приглушенными землистыми, изумрудно-зелеными, багровыми и серебристыми тонами, кажется не написанным маслом, а высеченным на камне; оно напоминает следы, которые оставляет на скалах вода и ветер. И письмена теряют четкость и расплываются, словно во тьме веков. «Принято думать, что художник раскрывает себя в своих произведениях.  Совсем обратное: художник шифрует свое “Я” системой иероглифов, – указывал Д.П. Плавинский. Прочесть их дано не каждому, и последний из символов прочтению не поддается».

Джон Боулт очень точно отметил, что «тревожная образность Плавинского на самом деле оказывается обнадеживающей, ибо он заставляет нас прислушаться к более высокой гармонии и к звучному голосу молчания». Сегодня работы этого выдающегося живописца разбросаны по разным собраниям и коллекциям. В октябре 2015 г. в Москве, в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, открылась экспозиция ранней графики и офортов Дмитрия Плавинского. К сожалению, ни одна из картин иерусалимского цикла на этой выставке не представлена, однако представление о исканиях и самобытных поисках художника в 1960-е годы она даёт. Выставочную судьбу Плавинского до сих пор трудно назвать счастливой, но хочется верить, что эта драматичная несправедливость будет исправлена в самом ближайшем будущем.

Автор выражает благодарность художнику Андрею Кожевникову за большую помощь в работе над этой статьей.

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.