Статья

Йосеф и его братья

Йосеф и его братья

Рассказы о патриархах IV (Бытие 37-43). Комментарий переводчика.

Я принадлежу к поколению интеллигентных советских евреев, которые читали Евангелие раньше, чем еврейскую Библию. А еще раньше мы читали романы Томаса Манна из цикла «Иосиф и его братья». Что касается меня, то именно Томас Манн дал мне ключ к пониманию культурного кода Библии. Вплоть до того, что, когда я добрался наконец до книги Бытия на языке оригинала, соответствующие рассказы мне показались дайджестом книг Томаса Манна, выполненным каким-то древним писцом.

На самом деле, конечно, все наоборот. Томас Манн, близкий по времени и культуре к замечательным протестантским теологам и библеистам середины века, разделял с ними огромную любовь и уважение к Библии и ее миру, сочетающиеся с критичностью и сознанием культурной дистанции. Прекрасно чувствуя литературный потенциал библейского текста, он не случайно остановился на рассказе, наделенном всеми свойствами литературного шедевра. В истории Йосефа проглядывал семейный психологический роман, «Война и мир» на фоне декораций бронзового века.

Однако, безотносительно к интерпретации Томаса Манна, библейское повествование о Йосефе — литературное произведение «в своем праве», требующее определения и анализа в культурном контексте своей эпохи. Американская библеистка и фольклористка Сюзен Найдич определяет цикл рассказов о Йосефе как вариант «истории героя», известной в мировом фольклоре, но герой это специфический — не трикстер (мифологический плут), как его отец Йааков, а «мудрый человек». Другой такой персонаж в библейской литературе — Мордехай из книги Эстер.

Подобно трикстеру, «мудрый человек» умнее своих антагонистов и благодаря этому повышает свой статус. Но здесь сходство заканчивается. Если цель трикстера — урвать и удрать, то «мудрый человек» встраивается в систему, которой был изначально чужд, на благо себе и ей (Йосеф спас Египет от голодной смерти, да и в Персии под властью Мордехая, кажется, было совсем неплохо). В отличие от трикстера, «мудрый человек» не плутует. Так, Йосеф — человек цельный и честный (порой даже слишком — зачем было рассказывать сны недоброжелательно настроенным братьям?). «Плутуют» против него — те же братья, жена Потифара. В обоих случаях, кстати, речь идет о манипуляциях с одеждой — ср. трикстерское поведение Йаакова со слепым отцом. Сложную игру Йосефа с братьями в последних главах цикла нельзя считать трикстерской манипуляцией, потому что Йосеф уже достиг высокого статуса и братья так или иначе у него в руках.

И еще одно существенное различие. В историях трикстеров (Аврама, Йаакова) Бог выступает как «волшебный помощник» из сказки, и контракт с таким помощником, собственно, именуется заветом. В рассказах о мудрых людях все не так. Здесь Бог остается за сценой и обнаруживает себя через сны, как в истории Йосефа, или через бессонницу, как в истории Мордехая. Собственно, хитроумное планирование сюжета здесь возложено на Бога, и «мудрому человеку» остается лишь использовать возникающие возможности.

Наконец, не нужно забывать, что для «мудрого человека» в еврейском варианте его мудрость, собственно, тождественна почитанию Бога (ср. Пс 111:10). Йосеф постоянно напоминает окружающим, что Бог стоит за всем происходящим, посылая людям сны и их толкования. Как кажется, стоит иметь в виду сказанное выше, читая историю Йосефа. Все остальное — комментарий.

Титульная иллюстрация: Дети Иакова продают своего брата Иосифа. Константин Фавицкий, 1855 г. / Wikimedia