И научите им сыновей ваших
Из всех книг Пятикнижия третья, Ваикра (Левит), пожалуй, наименее интересна маленьким детям. Занятных сюжетов в ней почти нет, зато есть много сложных малопонятных законов, неактуальных уже много веков (жертвоприношения, ритуальная чистота…). И тем не менее, согласно обычаю, еврейские мальчики начинали изучение Торы именно с этой книги. Мудрецы объясняли это так: «Пусть придут чистые [дети]и займутся изучением чистых [т.е. законов ритуальной чистоты]».
Трудно сказать, имел ли этот учебный подход какое-то другое, более рациональное объяснение. Возможно, выбор книги Ваикра в качестве букваря был связан с тем, что у истоков традиционного еврейского образования стояли т.н. хаверим («товарищи») – мудрецы, придерживавшиеся в повседневной жизни законов ритуальной чистоты, и придававших им первостепенное значение. Как бы то ни было, эта учебная система просуществовала много веков, и, как мы увидим ниже, имела огромное значение для сохранения еврейской общины и ее социальной структуры.
Что же представляла собой эта система? Рассмотрим это на примере восточноевропейского (польского) еврейства, где она приняла наиболее последовательный и законченный характер.
Мальчики начинали учиться в возрасте 3-5 лет, когда их отдавали в начальную школу – хедер. Хедеры были общественными, существовавшими на деньги общины, и частные, где за обучение платили родители учеников. Как нетрудно догадаться, в общественных хедерах классы были больше, а уровень преподавания – существенно ниже.
Несмотря на многовековые традиции, начальное школьное образование было поставлено далеко не лучшим образом. Ученики всех возрастов занимались в одном помещении, с одним учителем, переходившим от одной группе учеников к другой. Литовский раввин Шломо Бас, оказавшийся в семнадцатом веке в Амстердаме, с нескрываемой завистью писал о местной еврейской школе, где ученики были разделены на классы, и занимались каждым предметом с отдельными учителями.
Бытовые условия были не лучше. Дети обычно учились в доме меламеда, который чаще всего жил в бедности. В той же комнате, где проходились занятия, нередко находилась жена учителя, занятая всевозможными делами, его дети, и даже домашние животные. <1>
Поэтому в подобных условиях хорошее начальное образование получали преимущественно дети богачей и раввинов, учившиеся в маленьких хедерах у дорогих учителей, а то и вовсе дома, с частными преподавателями.
Учеба в хедере начиналась в девять часов утра, и продолжалась до двух, когда учеников распускали на час по домам, пообедать. В три часа дети возвращались в хедер, и учились летом до захода солнца, а зимой – до восьми-девяти часов. Каникул, кроме праздников (считая холь а-моэд), не было. <2>
В хедере сначала учили сначала читать и писать, потом – Торе с комментариями, и, наконец, Талмуду. Интересно отметить, что изучение Талмуда нередко строилось так же, как и изучение Пятикнижия – начиная с самых сложных и запутанных тем:
Когда мой дед сказал: “За работу”, он не шутил. Это была-таки работа! Он дал мне для начала одно из наиболее заковыристых мест во всем Талмуде – диспут между Равой и Абайе по вопросу о том, кто является собственником найденной вещи (и я потом узнал, что талмудисты любят давать своим ученикам для начала именно этот отрывок). <3>
К двенадцати-тринадцати годам мальчики оканчивали начальную школу. Большинство этим и ограничивалось, и, научившись худо-бедно читать и понимать основные священные тексты, начинали зарабатывать на хлеб. И лишь самые талантливые (преимущественно, естественно, выпускники частных хедеров), продолжали свое еврейское образование, поступая в специальные учебные заведения – иешивы.
Обычно иешива создавалась под какого-нибудь известного ученого: руководство общины приглашало его в город, и предоставляло здание и необходимые средства, из которых ученый содержал свою семью, выплачивал жалованье преподаватель, и обеспечивал всем необходимым своих учеников. Так, к примеру, была основана иешива в Остроге, которой руководил известный комментатор Талмуда Давид бен Шмуэль Галеви (Таз):
Три года назад священный совет священной общины Острога пригласил меня обучать местных евреев Торе. Они создали для меня большой бейт-мидраш, ставший местом, где собирались знатоки Торы. К чести упомянутого совета, он выделил мне достаточно средств, чтобы содержать себя и мою большую и важную иешиву.
Если община была не готова раскошелиться на содержание иешивы, соответствующие расходы могли взять на себя частные лица. К примеру, тесть известного талмудиста р. Иегошуа Фалька содержал иешиву своего зятя, для которой он снял просторный трехэтажный каменный дом с многочисленными мансардами, где могло разместиться множество учеников.
Имя известного талмудиста служило лучшей рекламой учебного заведения: чтобы учиться у того или иного ученого, ученики были готовы отправиться хоть на другой конец страны:
Бородатый парень подозвал Ентл к себе и стал расспрашивать, откуда она и куда держит путь. Ентл сказала, что хочет поступить в иешиву…Парень дернул себя за бороду:- Тогда идем со мной в Бечев.Сам он учился уже четвертый год. Иешива в Бечеве небольшая, рассказывал он, всего тридцать учеников. Бечевский раввин, глава иешивы, – настоящий мудрец. Он может задать десять вопросов и на все вместе дать один ответ. <4>
Учебная программа иешивы обычно состояла из двух предметов: Талмуд с классическими комментариями (Раши и Тосафот), и галахическая литература, прежде всего Арба Турим, Мордехай, Шаарей Дура, Сефер Мицвот Гадоль и Сефер Мицвот Катан. Основной задачей иешивы считалась подготовка будущих раввинов, которые могли бы самостоятельно решать, каков закон в каждом конкретном случае. Для этого он должен был хорошо знать Талмуд, канонические галахические тексты, а так же многочисленные ашкеназские обычаи, особенно те, которым следовала его собственная община. Уровень раввина определялся, прежде всего, способностью выносить галахические решения, принимая во внимание все вышеупомянутые источники.
В иешиве были постоянные преподаватели (алуфей а-иешива), которые проводившие формальные уроки Талмуда и Галахи. Кроме того, глава иешивы ежедневно читал лекцию для всех учеников и преподавателей. Однако большую часть времени студенты учились в парах, в которых один студент был новичком, а второй – из числа проучившихся несколько лет. В процессе обучения более опытный иешиботник подтягивал младшего, а заодно и сам лишний раз повторял материал.
Наиболее способные студенты иешивы получали небольшую стипендию. Кроме того, руководство иешивы заботилось, чтобы у неимущих и иногородних студентов были кусок хлеба и крыша над головой. Больших расходов это не требовало: студенты обычно столовались у местных евреев, каждый день недели – в другой семье, а ночевали прямо на лавках в учебном зале. Более способные ученики обедали богачей, прочие – в семьях победнее. Накормить молодого студента считалось важной заповедью. Как вспоминал Е. Котик, в его родном Каменце даже самый мелкий хозяин кормил по крайней мере одного иешиботника.
Где-то к восемнадцати годам большинство иешиботников женилось. Обзаведясь семьей, студенты покидало иешиву. После этого некоторые из них начинало заниматься торговлей, ремеслом или другим делом. Другие пополняли ряды «разночинской» религиозной интеллигенции»: становились проповедниками, переписчиками Торы, учителями, или даже раввинами небольших захолустных местечек. И лишь немногие продолжали учебу.
Женатый иешиботник получал титул хавер (мн. числ. хаверим). Это означало, что отныне он считался не студентом, постигающим основополагающие тексты и техники, но самостоятельным ученым, который может учиться сам и учить других. Хаверим обычно были на содержании родителей своих жен. Впрочем, наиболее способным ученикам обычно находили невест из богатых семей (а еврейские богачи, в свою очередь, почитали за честь брак дочери со знатоком Торы). В этом случае, если тесть не разорялся, жизнь молодого талмудиста протекала так, как описано в одной из легенд, собранных Е. С. Райзе:
Жил-был один очень богатый хасид, и была у него единственная дочь. Когда наступила пора выдать ее замуж, отец поехал в ешиву и там, при помощи главы ешивы, выбрал себе умного, ученого и набожного зятя. Привез его к себе в местечко, обвенчал молодых, одел и обул их с головы до ног, выделил им комнату в своем доме и предоставил им бессрочное содержание. Прошло несколько лет. Зять живет у тестя на всем готовом, только и знает, что сидит в бес-медреше и изучает Талмуд.
Тех, кто после свадьбы оставался в иешиве, называли ломдим или хахамим. Это была третья, последняя ступень еврейского образования. Не нуждаясь в преподавателях, хахамим большей частью учились самостоятельно, посещая лишь лекции главы иешивы. После нескольких лет интенсивной учебы, глава иешивы, часто после устного экзамена, удостаивал такого ученика титула морейну («наш учитель»), что было синонимом раввиниской ординации. Обладатель этого титула мог претендовать на место городского раввина, судьи религиозного суда (даян), или даже руководителя иешивы.
Начиная с семнадцатого века в Польше появляются специальные учебные заведения для женатых ломдим, где они учились отдельно от холостых учащихся. Эти учебные заведения так же были общественными и частные: находившиеся под патронажем общины обычно назывались домами учения (бейт-мидраш), а частные, существующие на средства богатого покровителя – клойз. Последние нередко назывались по именно покровителя. К примеру, в Минске известным центром изучения Торы служил Блюмке клойз, названный в честь некой Блюмы, содержавшей эту иешиву.
Двери дома учения были открыты для всех ломдим, в клойз допускалась только избранная публика. В обоих случаях студент должен был в течение нескольких лет жить на собственные средства (чаще всего это были средства жены или ее родителей). Лишь получив титул морейну, человек считался постоянным учащимся дома учения или клойза, и получал стипендию либо от общины, содержавшей бейт-мидраш, либо от богатого покровителя клойза.
Такова, в общих чертах, была традиционная система восточноевропейского еврейского образования. К ее важнейшим достоинствам следует, в первую очередь, отнести способность готовить выдающихся знатоков Торы. Раввины, получившие смиху в польских и особенно литовских иешивах, пользовались огромным уважением. С галахическими запросами к ним обращались евреи со всей Европы, а начиная с XIX века – и из Нового Света.
Кроме того, у этой системы было два других, менее очевидных достоинства. Прежде всего, религиозная элита, которую она готовила, была достаточно немногочисленной. По мере того, как студенты переходили из хедера в иешиву, а из иешивы в клойз, их количество неуклонно сокращалось. Соответственно, «окончившие полный курс» не испытывали проблем с трудоустройством – их редко бывало больше, чем мест городских раввинов, членов религиозных судов, или преподавателей иешив. Что же касается всех остальных, то раньше или позже они начинали работать и зарабатывать, что было жизненно важно для выживания общины, не только получавшей никаких государственных дотаций, но и платившей в казну весьма значительные налоги.
А во-вторых, несмотря на то, что большинство евреев добивалось в учебе не слишком больших результатов, в основе их образования лежали те же тексты, что и у выдающихся талмудистов. В результате даже те, кто с грехом пополам осилил программу хедера, в большинстве своем испытывали глубокое уважение к тем, кто преуспел в учебе больше, чем они. Соответственно, обладатели «высшего еврейского образования пользовались уважением и авторитетом в глазах своих единоверцев.
У системы традиционного еврейского образования, начинавшегося с книги Ваикра, безусловно, хватало недостатков. Однако благодаря названным выше достоинствам она смогла, с незначительными изменениями, сохраниться вплоть до Второй Мировой войны, и окончательно исчезла лишь с исчезновение традиционного восточноевропейского еврейства.