next perv

ФЕЛЬЕТОНИСТ В ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ



На рубеже нового, ХХ века в гавани Яффо бросил якорь пароход.

Ни в пароходе, ни в его пассажирах не было ничего необычайного. Паломники, состоятельные путешественники… Необычен был лишь один пассажир, которого, как и других, переправили на берег в длинной лодке арабские гребцы.

Это был еще довольно молодой (ему не исполнилось и тридцати пяти) писатель, театральный критик, фельетонист Влас Михайлович Дорошевич. Общепризнанный «король» российского фельетона.

Итогом его поездки стала книга «В земле обетованной (Палестина)». Богато иллюстрированное издание вышло в Москве в типографии И. Д. Сытина в 1900 году и с тех пор не переиздавалось.

А жаль – Дорошевич был по-журналистски зорок и в земле обетованной заметил то, чего не заметили или не захотели изображать другие. Его книга палестинских очерков полна великолепных описаний. Но не только горы и равнины, не одни лишь  христианские святыни привлекали взор путешественника – в ней на удивление много людей.

Арабы-проводники и бедуины в пещерах у Латруна, жалкие потомки некогда грозных разбойников, монахи-францисканцы и русские паломники, скученные и нищие обитатели Иерусалима: Дорошевич подмечал всю разноплеменную пеструю толпу ушедшей Палестины.

Он умело менял регистры, переходя от сентиментальных красивостей к жесткому росчерку фельетониста. Среди тысяч благочестивых паломников разглядел «десятки ханжей»: «Они приезжают сюда за “египетской тьмой”, “богородицыными слезками”, “звоном Соломонова храма” в пузыречках».

Паломников, с гневом писал он, пароходы РОПИТ перевозят в грязных трюмах, где они спят прямо на липком полу рядом со скотом.

Увидел мусульман, завладевших святыми для христиан местами и взымающих за посещение «большой бакшиш»: «Право, здесь, на Востоке, начинаешь думать, что ум, сердце, душа — все это заменилось у восточного человека одной жаждой бакшиша». И туристов: «Надоедливое щелканье “поккет-Кодаков” слышится всюду: в храмах, в мечетях, на площадке перед стеной плача. Эти господа являются всюду: где молятся, где плачут, где не помнят себя в религиозном экстазе».

Увидел Дорошевич и людей, для других авторов-путешественников очень часто не существовавших – евреев. И не бледных призраков библейского величия, а живых людей из плоти и крови.

Молящиеся у Стены плача:

«Вот высокий, стройный юноша с черными длинными пейсами, которые вьются по его вискам и еще больше оттеняют матовую бледность его лица. На нем длинный ярко-красный бархатный халат. Голова обернута алым, ярким шелковым платком. Широкая шапка, опушенная собольим мехом, сдвинута вперед, нависла надо лбом. От этих ярких цветов костюма, от этого шелкового платка, которым у него обвязана голова как у тореро, от этой манеры носить шляпу, веет Испанией. Рядом с ним широкий картуз и длинный черный камзол русского еврея; высокие чулки, туфли и бархатные длинные сюртуки австрийских евреев, красные фесы евреев турецких; большие, обшитые лисьими хвостами шапки сефардов и широкополые черные шляпы ашкеназов.

Все эти люди, говорящие на разных наречиях, сошлись здесь во имя одного горя перед этой стеной, немой для нас, так много говорящей им на языке, понятном каждому из них. И они все здесь говорят на одном, общечеловеческом языке, — на языке слез».

Стена плача на рубеже 20 в (из книги Дорошевича)

И снова рядом – вездесущие туристы и их проводники-арабы:

 «– Рух! Рух! – кричат проводники-арабы.

И целые караваны маленьких осликов с туристами, кавалерами, дамами, – проходят среди плачущей толпы, по узенькой площадке перед стеной.

Щелкают затворы моментальных фотографий, раздаются окрики, шутки, смех.

Любопытство и горе.

Все ближе и ближе закат. Червонным золотом вспыхнула старая стена. Все громче и громче раздаются вопли и стоны сбившейся в кучу, прижавшейся к камням толпы.

Какая величественная картина!

Сверкающая красновато-золотистым блеском стена, словно огромные ворота, обитые золотыми листами, ведущие в волшебное царство, закрывшиеся перед этой пестрой, яркой, празднично одетой толпой. И полная ужаса, отчаяния, толпа сбилась в кучу у закрывшихся ворот, рыдает, стонет, бьется о камни, умоляя открыть ей золотые ворота».

В тогдашней Святой Земле легко было рисовать картины запустения и нищеты, восточной экзотики и религиозного экстаза. Многие так и поступали. Но Власа Дорошевича недаром прозвали «королем фельетона». Он смотрел внимательней прочих – и разглядел ростки будущего. Поэтому наш краткий очерк  о его несправедливо забытой книге мы завершим отрывком из главы «В горах Иудеи»:

На дне глубокого и узкого ущелья, куда мы спускались теперь, зеленел настоящий маленький оазис. Несколько деревьев около древнего колодца, огромной цистерны, быть может, сохранившейся еще с библейских времен. Среди зелени деревьев виднелся двухэтажный дом.

– Гостиница Захария! – указал проводник, – мы остановимся там поить лошадей.

Я сидел под старым, большим фиговым деревом, темным, почти черным, развесистым, кудрявым, не пропускавшим ни одного знойного, палящего луча солнца. Было тихо, только жук пел где-то в раскаленном воздухе, как басовая струна, – да журчал ручеек меж камней.

Перепрыгивая с камня на камень с грацией горной козочки, ко мне приближалась стройная девушка. Похожая на видение, на мираж, родившийся в раскаленном воздухе пустыни, среди пепельных скал. Ее маленькие, стройные ножки в черных чулках и крошечных туфельках так прыгали с камня на камень, словно за плечами у нее росли пестрые крылья бабочки. Короткое синее платье. Корсаж, обтягивавший изящный девичий стан. По ее плечам падали кудри распущенных золотистых волос. Ее можно было принять за фею этих гор, фею с золотыми волосами и голубыми, как васильки, глазами, в которых дрожали смех и веселье.

Она улыбнулась мне улыбкой, веселой, как весеннее утро, — и спросила по-английски, что мне угодно.

Я отвечал, что мне угодно позавтракать.

 – Здесь?

 – Да, если это возможно.

 – Конечно. Все путешественники всегда завтракают здесь, под этим старым деревом. Но вы должны извинить нас, сэр. Вам придется есть только холодное. Горячего мы ничего не можем вам приготовить, — потому что у нас теперь праздники, и мы не разводим огня.

Моя маленькая англичанка была еврейкой. Чрез несколько минут пришел ее отец.

 – Я услышал, что у нас есть путешественник из России, и пришел приветствовать вас.

 – Вы сами тоже из России?

 – Я?..

Он улыбнулся улыбкой своего племени, – немножко печальной.

– Я пришел сюда изо всего мира. Я родился в Румынии, жил в Австрии, Франции, – искал счастья в Америке и пришел сюда. Пусть я умру, а дети вырастут в стране отцов.

– Мне тоже приходилось странствовать немало. Я видел евреев повсюду в гостях. Вы первый еврей, который принимает меня у себя дома.

Он снова улыбнулся своей печальной улыбкой

– Дома? Мы только что еще устраиваемся. Мы вернулись из такого долгого-долгого пути!.. Впрочем, я дома. Мои младшие дети родились здесь и не знают ничего, кроме этих картин.

Он указал на серые скалы, на древний колодец библейских времен, на старые деревья.

– Это для них родные картины. И только двое старших смутно помнят Америку, – как сон, приснившийся в детстве. Когда мать рассказывает младшим сказки и говорит о волшебных дворцах, — старшие объясняют младшим: «Мы знаем эти большие дворцы. Высокие-высокие, как эти горы. Они все из железа и стекла, – и горят на солнце так, что больно смотреть. Они находятся там, – по ту сторону бурь».

– Вас не беспокоят бедуины?

– Нет, теперь стихло на дороге. Они ушли туда, за Иордан. Немногие остались здесь и просят милостыню. Мы живем здесь тихо, – около этого колодца, к которому наши предки сгоняли с гор свои стада. И каждое утро, проснувшись, я думаю: «я дома!» И эта фраза кажется мне странной. Я слушаю ее как музыку. «Я дома!» Не правда ли, вам должно показаться это странным: кажется, такая простая, такая обыкновенная фраза: «я дома». Но вы ее произносите с детства, – а я ее стал произносить только с сорока пяти лет.

– Ваши лошади готовы, сэр! – объявляет маленькая фея с золотистыми волосами.

И я оставляю этот зеленеющий оазис, где единственная радость жизни – вся в двух словах:

 «Я дома».

 

Вы находитесь на старой версии сайта, которая больше не обновляется. Основные разделы и часть материалов переехали на dadada.live.