Еврейский Марк Твен

Дракула, Дон Кихот, Робинзон Крузо – все эти литературные персонажи должны были быть великими, чтобы стать независимыми от своих создателей.

Так же произошло с Тевье-молочником, неунывающим и самым известным героем литературы на идише. Со своей троицей дочек на выданье и вечным местечком Анатовка, со своим величием и простотой, он, кажется, сошел к нам прямо со страниц народной сказки.

Его создатель Шолом-Алейхем был голосом восточно-европейского еврейства и, по общему признанию, основоположником как современной еврейской литературы, так и типично еврейского юмора. Когда его представили автору «Гекельберри Финна» как «еврейского Марка Твена», тот ответил: «Скажите ему, что я американский Шолом-Алейхем».

Шолом-Алейхем умер в 1916 г., и его похороны были самыми многолюдными, какие когда-либо видел Нью-Йорк. Вообще-то Шолом-Алейхем был не совсем Шолом-Алейхемом (как и Марк Твен был не совсем Марком Твеном). Соломон Рабинович родился в Переяславе под Киевом в1859 г. Он взял своим псевдонимом известное еврейское приветствие – дружелюбное и демократичное, как он сам.

История же Тевье интересна сама по себе. Как каждый литературный герой, он многократно и очень по-разному изображался, в зависимости от взглядов людей искусства и публики. Обошедший весь мир Тевье-символ из мюзикла «Скрипач на крыше», олицетворение ностальгии по штетлу и его патриархальной общине, очень отличается от созданного Шолом-Алейхемом сложного, ироничного, неоднозначного образа.

Михоэлс-Тевье в спектакле ГОСЕТа, 1938 г.

К 1897 году в черте оседлости Российской империи жили около пяти миллионов евреев, немногим менее половины мирового еврейства. Почти все они говорили на идише, и большинство из них были грамотны. В конце 19-го столетия произошли большие перемены в их жизни. Убийство царя в 1881 г. повлекло за собой беспрецедентные преследования: первую большую волну погромов, ограничения в передвижении и образовании, изгнание из сельских районов в города и местечки. Это также привело к массовой эмиграции, в основном в Америку, эмиграции, достигшую двух с лишним миллионов.
Шолом-Алейхем разделял судьбу евреев России на всем их историческом пути.

История Тевье разворачивается в реальном времени, и Тевье стареет вместе с писателем. Евреи черты оседлости проходят периоды надежды и отчаяния, наряду с судьбой одного отдельного человека.

В 1906 г. Шолом-Алейхем посещает Нью-Йорк, и вскоре появляется второй любимый персонаж его произведений – сирота Мотл, которому предстоит совершить путешествие в одноименном романе из штетла в Америку. Это еще один пример невероятной способности писателя воспринять коллективный опыт и придать ему форму.

 Издательство “Текст”, серия “Проза Еврейской жизни”, 2010

Мотл происходит из Касриловки, Йокнапатофы Шолом-Алейхема, вымышленного штетла. Главная черта в изображении Шолом-Алейхемом еврейского местечка – это не модернизация, не дискриминация, даже не религия. Это бедность. И никак не живописная нищета. В Касриловке имеются даже опытные специалисты по голоду: самой глухой ночью по голосу они могут определить, просто ли вы голодны и хотели бы поесть или вы по-настоящему голодаете. Нищета не способствует добродетелям. В Касриловке есть и зависть, и вражда, и ненависть к богатым. Есть там и распри, и кражи, и разная нескладица. Иначе говоря, представлена человеческая натура.

Но прежде всего в Касриловке живут сны. Домохозяева, спасаясь от клопов, вытаскивают свои постели наружу и, похрапывая, видят сладкие сны: о прибылях на ярмарке, о больших доходах, о прибыльных магазинчиках, об уважении и почете – всякие сны.

Любимый персонаж Шолом-Алейхема Шолом-Алейхема – это шлимазл, невезучий простак. Ограниченный своим мирком, он мечтает о почете и богатстве. По железной дороге и с рынка до него доходят легенды о Ротшильде и слухи об Одессе, и он готов сделать что угодно для осуществления своей мечты. Такой типичный герой Шолом-Алейхема – простак по имени Менахем-Мендл, герой одноименного рассказа, который развивает невероятные прожекты, пока они не лопаются. Адресаты его писем (история эпистолярна) в Касриловке живут в реальности, серой и будничной. Но эти евреи, герои Шолом-Алейхема, стремятся в широкий мир, пусть даже нееврейский мир. Они хотят немного искусства, немного денег, немного воздуха, немного духовной свободы, но все это только для того, чтобы их вернули, рано или поздно, в хедер, к свату и к жене.

Таков еврейский юмор, открытый миру Шолом-Алейхемом. Хотя он его, конечно, не изобрел, но сила этого юмора присуща целой цивилизации. Как часто отмечают, его особенность – в самоиронии. Еврейский юмор рождается в противоречии реальности и мечты, того, что есть, и того, что должно быть. Это оригинальное национальное явление, потому что сама еврейская история – это своего рода черный юмор, ироническая драма, противоречащая идее богоизбранности. Цель еврейского юмора – отдалить личность человека от его безнадежной ситуации. В этом новом положении человек неуязвим для насмешек, потому что прежде всего смеется сам. И пока он смеется, не имеет значения, что смеются и над ним.

Шолом-Алейхем – это Иов с жалобой, в которой присутствует соль шутки, это Кафка, который еще не потерял своей веры. И дело тут уже не в штетле. Анатовка – всего лишь название места, где живут герои. Тевье – один из тех деревенских евреев, что живут среди гоев.

Сколько из персонажей Шолем-Алейхема остаются на деле евреями – открытый вопрос. Писатель, который не соблюдал заповедей, говорил дома по-русски, называл своих детей Эмма и Миша, а не Мотл или Цейтл, неоднозначно относился к ассимиляции. В 1911 году, в конце своего пути, когда стало понятно, что мир штетла исчезает, он издает сборник под названием «Железнодорожные рассказы». Это истории о евреях в пути, о коммерсантах, путешествующих третьим классом по черте оседлости. Это больше не шлимазлы, а современные деловые люди. Но они больше не уверены в том, кто они на самом деле.

В другом, позднем, рассказе «Карты», этот процесс распада штетла приходит к символическому завершению. Ересь наводняет город. Молодые люди увлекаются карточной игрой, в пику религиозным ортодоксам. Они ведут игру круглосуточно в доме, который называют часовней, курят в субботу, едят свинину и читают фривольные книги. Однажды их навещают люди, одетые как хасиды, будто бы собирающие деньги для йешив. Они интересуются, что это за странные картонные квадратики, затем садятся к столу и начисто обчищают завсегдатаев. В конце мы видим, как эти люди покидают город в поезде, чисто выбритые и модно одетые, показывая нос своим жертвам. Круг замкнулся.

Рецензия Уильяма Дерешевица на книги:

1.The Worlds of Sholem Aleichem: The Remarkable Life and Afterlife of the Man Who Created Tevye (Jewish Encounters) by Jeremy Dauber
2.Wonder of Wonders: A Cultural History of Fiddler on the Roof by Alisa Solomon
http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2014/01/the-jewish-mark-twain/355735/

С английского: Наталия Буряковская