Эти слова… слова завета, десять речений

Эти слова… слова завета, десять речений – в Новое время на противоречие между «тем, что заповедано» и «тем, что исполнено» (Г. Р. Драйвер) одним из первых обратил внимание молодой И.-В. Гете («Два важных, до сих пор не разъясненных вопроса, касающихся Библии», 1773). Действительно, в стихе 1 говорится, что текст на новых скрижалях напишет Бог, а из стихов 27-28 следует, что это сделал Моше. Кроме того, в соответствии со стихом 1 мы ожидаем, что на новых скрижалях будут «слова, которые были на первых скрижалях», т. е. Десять заповедей, известные нам из главы 20, а на самом деле мы находим совсем другой текст («ритуальный декалог», о котором речь пойдет ниже). Традиционное еврейское решение этой проблемы (представленное, например, у Рамбана, а из сравнительно недавних авторов – у М.-Д. Кассуто) состоит в том, что «акт письма» был не один, а два – новый текст Моше записал отдельно (стих 27), а «слова завета, десять речений» написал на скрижалях не Моше, а сам Бог.

Другой подход, представленный в классической библейской критике и популяризованный в свое время Ю. Вельгаузеном, состоит в том, что речь здесь идет о параллельном варианте декалога, происходящем не из того же источника, что Десять заповедей из главы 20. Поскольку текст 34: 11-26 посвящен, в основном, вопросам ритуала, он получил название ритуального декалога. В духе своего времени (вторая половина XIX века) Вельгаузен полагал, что ритуальные предписания носят более архаичный характер, чем моральные, и потому ритуальный декалог древнее, чем текст из 20-й главы. В наше время эта позиция представляется устаревшей. Кроме того, поскольку «слова завета» из главы 34 могут «делиться на десять» разными способами, возникает сомнение, можно ли здесь вообще говорить о декалоге.